82 
При этих словах Лены сердце Алисы сжалось.
Ее рука поползла по боку в поисках сумочки, в которой у Смоленцевой всегда лежал небольшой, очень удобный пистолет «беретта» – так называемой «дамской» модификации. Но сумочки не было… Она с ужасом вспомнила, что не взяла ее из машины.
И теперь – теперь только одному богу известно, что взбредет в голову пьяной девице.
– А что… это хорошая идея, – проговорила Котова, прищуривая один глаз и целясь в Алису, – сделаю Владимира вдовцом, а потом возьму его себе. Это будет моя дорогостоящая и опасная игрушка. Я не знаю, как ты его себе заграбастала… но так хорошо, как вчера вечером и сегодня ночью, мне не было никогда. Я давно присмотрела его себе, да и мачеха моя, эта похотливая сучка, которой неважно, под кого лечь, уже, по всей видимости, его тоже облюбовала. Ну, не похож он на официанта, да-м-м! – промурлыкала она. – Если бы ты видела, как он вчера одним ударом отправил в коматоз этого осла Витьку Доктора… красота! Меня чуть не скосячило от восторга. Подумала: вот этот мужик как раз для меня. А ты думаешь, я согласилась на это представление с бюджетом в «лимон» гринов только из-за баксов? Нее-ет! Хоть он и сказал, что мне больше пристало бы играть в дочки-мачехи… Но утром он уже так не говорил! И не пучь на меня свои жабьи глазки… Я это сделала не только из-за Свиридова, а еще и ради остроты ощущений. Да! Ему тоже… ему тоже со мной понравилось больше, чем с тобой… ведь когда вы срыгнули тогда из «Лисса», наверняка ты повезла его к себе устроить отвязную «пилораму»… перепихнуться, проще говоря. Надо же исполнять… исполнять супружеский долг раз в десять лет. Во-о-от… – протянула Лена, медленно приближаясь к словно окаменевшей Алисе и постепенно вдавливая палец в курок:
– Никогда не чувствовала себя этаким живописным дуршлагом?
Алиса вытянула вперед руку и быстро проговорила:
– Опусти пистолет… ты пьяна.
– Я пьяна? – хихикнула Лена. – Я пь… да, я пьяна! Ну и что? А кто мне запрещает на… нажраться? М-милиция в лице наряда ППС? Гаагская конвенция? Указ пере…зидента Российской П-педерации?
– Никто тебе не запрещает нажраться, – стараясь говорить спокойно – хотя внутри все бушевало и клокотало, – сказала Алиса. – Только не надо тыкать в меня «пушкой». Ни к чему хорошему это не приведет. Или ты думаешь, что Владимир Свиридов будет в диком восторге, если ты представишь ему, как сама выразилась, живописный дуршлаг… из Алисы Смоленцевой?
– Да-а? А вот мы и проверим! – заорала Лена… и сухо щелкнули два выстрела. Щелкнули почти синхронно…
Алиса попятилась, чувствуя, как что-то грубо рвануло плечо, как мертвящая белая пелена легла на лицо и руки… Она поднесла руку к плечу и груди – и со странным, губительным равнодушием увидела, что пальцы тут же обильно окрасились кровью.
И тут же – сквозь дурнотный шлейф – продрался, прорезался крик Лены:
– А-а-а ты… ты что тут делаешь, сука-а-а?!!
Алису развернуло на сто восемьдесят градусов, ватные ноги заплелись, и она тяжело рухнула на пол.
Последнее, что она видела, это силуэт мужчины на пороге пляжного домика…
И еще – то, что она не могла и не успела увидеть.
Она не видела, как Лена Котова пошатнулась, как на ее груди, едва прикрытой полупрозрачной белой майкой, щедро проступило и набухло кроваво-красное пятно, оно росло и ширилось… а потом Лена, выронив пистолет, согнулась и мучительно закашлялась – изо рта во все стороны полетели сгустки крови. А на губах запузырилась кровавая пена… Девчонка вытерла ее ребром ладони и медленно выпрямилась.
Боже, как ей не хотелось умирать! Ведь это глупо, мерзко, противоестественно – умирать в неполные восемнадцать лет. И то, что она только что стреляла в другую молодую женщину, – это ничуть не уменьшало цену ее, Лены Котовой, жизни. …Но организм был умнее своей хозяйки… Организм понял, что уже пора умирать.
А маленькая юная женщина не хотела соглашаться с этим жестоким вердиктом, вынесенным ей ее же телом. Она стояла, шатаясь, прижав к груди окровавленные пальцы, и совсем по-детски кривила пухлые губы, видя, как кровь сочится сквозь эти тонкие пальцы и крупными каплями падает на грязный, наполовину затянутый тонким слоем песка пол пляжного домика.
И смотрела, смотрела на своего убийцу на пороге.
Потом ее губы чуть слышно прошептали его имя, и Лена упала – молча, страшно, как падает спиленное бензопилой молодое дерево…
* * *
Журналист Славик Маркин по прозвищу Мосек добился-таки своего: кажется, он выследил Алису Смоленцеву. Он взял след ее «Хендэй соната», когда авто сворачивало с основной трассы на проселочную дорогу.
82 
