66 
– Добро пожаловать, добро пожаловать! Забывать вы нас стали, Игорь Станиславович!
– Забывать – никогда! Просто в последнее время слишком много дел... – с улыбкой ответил Макаров.
– Ах эти дела, эти дела! – покачал головой господин с цветком и с любопытством покосился на меня. – Простите, не припоминаю, знакомы ли мы?
– Мой коллега Владимир Сергеевич, – церемонно представил меня Макаров. – Любезно согласился составить мне компанию... А это, Володя, добрый гений и председатель клуба – Чердаков Аристарх Константинович.
Мы с добрым гением раскланялись, и он, посмеиваясь, заметил:
– Обычно в гении у нас записывают после смерти... А вот Игорь Станиславович решил поторопить события. – Он обернулся ко мне и с большим интересом спросил: – Ну и как вам нравится у нас?
Взгляд его мне точно не нравился – он был слишком приторным и будто прилипал к лицу, – но я постарался ответить как можно спокойнее и вежливее:
– Пока еще не решил! Но надеюсь, что понравится.
– Мы с Владимиром Сергеевичем только вошли, – пояснил Макаров.
– Я тоже надеюсь, что вам понравится, – подхватил Чердаков, лучезарно улыбаясь. – У нас здесь собираются самые изысканные молодые люди, происходят самые необыкновенные вещи! Вы почувствуете себя как в доброй сказке!
Как ни следил я за своим лицом, но от последних восторженных слов доброго гения меня покоробило. Аристарх Константинович посмотрел на меня с тревогой, и тогда Макаров счел своим долгом вмешаться.
– Владимир Сергеевич проявляет в отношении незнакомых ему вещей некоторый скептицизм! – объяснил он с тонкой улыбкой. – Боюсь, ваше красноречие, Аристарх Константинович, в данном случае бессильно!
Председатель с сожалением покачал головой.
– Увы! Мое красноречие! – с шутливой горечью воскликнул он. – Будь я красноречив, я заседал бы сейчас в Думе!
– В Думе сейчас каникулы! – поправил его Макаров.
– Ну и что ж? Я уехал бы на каникулы! – с энтузиазмом вскричал Чердаков. – Каникулы! Это было великолепно! Летние лагеря, пионерские отряды, красные галстуки на загорелых шеях! Как бы мне хотелось пережить все это вновь!
– Мне кажется, вам это быстро бы надоело, Аристарх Константинович! – сочувственно сказал Макаров. – И вы не возражали бы вернуться в вашу великолепную «Камелию»... Помяните мое слово!
Председатель наклонил плешивую голову, словно его одолевал приступ тяжкой ностальгии, и с признательностью пожал Макарову руку.
– Благодарю тебя, Игорек! – произнес он с чувством. – Ты поразительно тонко чувствуешь сущность явлений! Ты умеешь выразить словами то, что не умеют другие...
Он поднял глаза, и, клянусь, в них блестели настоящие слезы! Я с большим удивлением смотрел, как два взрослых человека ломают комедию, и пытался понять, зачем они это делают. Хотя, разумеется, я был совершенно не прав. Почти все взрослые люди ломают комедию: наверное, с единственной целью – показать себя лучше, чем они есть на самом деле. Все дело, видимо, в том, с какой глубиной таланта эта комедия сыграна.
В данном случае от манер изысканного председателя за версту тянуло наигрышем и лицемерием. А может быть, во мне говорило предубеждение.
– Да, кстати! – вдруг воскликнул Макаров, делая озабоченное лицо. – Аристарх Константинович, дорогой! Уделите мне пять минут своего драгоценного внимания!
– Ну, разумеется, я всегда к вашим услугам! – в тон ему ответил председатель.
– Это разговор, гм, довольно частного характера... – смущенно пояснил Макаров и, обернувшись ко мне, сказал: – Ради бога, Владимир Сергеевич, прошу меня извинить! Я буквально на пять минут! Выпейте пока чего-нибудь...
Чердаков, внимательно следивший за разговором, при этих словах сделал жест рукой и повелительно сказал бармену:
– Организуйте нашему гостю чего-нибудь! За счет заведения...
– Ну, зачем же за счет? – попытался я слабо протестовать. – Я попробую расплатиться...
Чердаков предостерегающе поднял пухлую ладонь и непреклонно заявил:
– Владимир Сергеевич, вы не правы! Как председатель я обладаю решающим голосом. – Он кивнул бармену, подхватил под руку Макарова, и они неспешной походкой скрылись в одной из боковых дверей, выходивших в зал.
Мне все это уже порядком надоело – ничего забавного и необыкновенного в этом подвале не было, разве что обитатели чуть-чуть жеманнее, чем остальные люди. Вообще, надо уйти отсюда немедленно, но не совсем невежливо по отношению к Макарову – нужно было хотя бы попрощаться.
66 
