Особенно,... 
84 
– Вот как! – удивился я. – Вы уже сдали старушку в архив?
– Нет, но... – Константин Дмитрич сделал протестующий жест рукой. – Подождите минуточку, ладно?
После этих слов он с неожиданной для его роста прытью скрылся в соседнем кабинете.
– Там кабинет Ирины Владимировны? – уточнил я у сбитой с толку девушки и без спросу толкнул дверь, в которую вошел заместитель.
В просторной комнате за широким письменным столом сидела женщина. Терновских, сломавшись во всех сочленениях, что-то озабоченно докладывал, склонившись к ее уху. Лишь только я вошел, они замолчали и во все глаза уставились на меня.
– Простите, – добродушно улыбаясь, сказал я, подходя ближе. – Но мне показалось, что я смогу яснее изложить проблему... Разрешите присесть?
– Да-да, конечно, присаживайтесь! – запоздало улыбаясь, сказала женщина.
Она была очень красива, но, по правде сказать, впечатление производила довольно неприятное. Эту красоту можно было сравнить с красотой оружия, обладающего совершенством форм, но предназначенного, чтобы нести смерть. Скажите, как можно увлечься женщиной, похожей на подводную лодку?
– Я вас слушаю, – произнесла она, кокетливо поправляя прическу.
Волосы у нее были редкого пепельного цвета, но был ли это естественный цвет или просто результат парикмахерского искусства, сказать трудно. В тон волосам и деловой костюм женщины – серебристо-серого цвета. Из-под распахнутого жакета выглядывала кипенно-белая блузка, украшенная рюшами.
– Вот здесь заявление гражданки Старосельской! – объявил я, раскрывая папку и выкладывая бумагу на стол. – Она передала вам права на свою квартиру, но теперь передумала и хочет получить дарственную обратно. Прошу отнестись к просьбе старой женщины со вниманием...
Женщина быстро пробежала глазами заявление и согласно кивнула.
– Разумеется, мы рассмотрим просьбу гражданки Старосельской! – быстро и четко сказала она. – И, если она не передумает, безусловно, удовлетворим. Мы не навязываем нашим клиентам своей воли. Все решается при обоюдном согласии. Это наши принципы.
Она уверенно и даже вызывающе посмотрела мне прямо в глаза. У меня на секунду возникло впечатление, что Четыкин ничего своим хозяевам не рассказал – настолько хладнокровно держалась эта стерва. Но я вовремя вспомнил, как растерялся, услышав мою фамилию, ее заместитель, и с упрямой улыбкой сказал:
– Ирина Владимировна! Вы меня не поняли. Я пришел не затем, чтобы выслушать ваши принципы. Мне нужна дарственная, и без нее я не уйду. Хоть вы изо всех сил изображаете неосведомленность – мой характер вам немного известен. Если я не получу того, что мне нужно, вы получите кучу неприятностей!
Она выслушала меня, не моргнув глазом. Только голос у нее сделался жестяным, и в глазах вспыхнула злобная искра.
– Не понимаю, на что вы намекаете, – сказала она со вздохом. – Хотя в одном вы правы. Я вижу вас в первый раз, но представление о вашем характере кое-какое уже получила. Надо сказать, что характер у вас скверный. Однако хочу предупредить, что если вы будете продолжать в том же духе, то быстро окажетесь в милиции. Мы здесь не любим скандалов, а в милиции у нас есть очень хорошие друзья. Надеюсь, я вас убедила?
На протяжении всей отповеди голос ее звучал издевательски ровно и веско.
– Нисколько вы меня не убедили! – возразил я нахально. – У меня тоже есть друзья в милиции. Поэтому я не боюсь там оказаться. А вот понравится ли вам, когда я изложу в милиции то, что о вас знаю, это еще вопрос!
Ирина Владимировна молча и оценивающе разглядывала меня. Фитиль – так я сразу же окрестил заместителя – за ее спиной переминался с ноги на ногу и выглядел очень несчастным. Я наслаждался минутой моего, как мне казалось, триумфа и снисходительно улыбался.
– И что же такое вы о нас знаете? – насмешливо поинтересовалась наконец Ирина Владимировна.
– Ну, например, что вам оказывает довольно необычные услуги некто Четыкин, – ответил я.
Ирина Владимировна наморщила лобик и обернулась к своему заместителю.
– Константин Дмитрич, кто такой Четыкин? И что за услуги он нам оказывает?
Терновских развел длиннющими руками, словно показывая, какую рыбину он выловил в мутной воде. Однако ни слова при этом не сказал – видимо, голос ему не очень повиновался.
Ирина Владимировна одарила меня холоднющей улыбкой.
– Я так и думала, – сказала она с облегчением. – Ни о каком Четыкине, молодой человек, нам не известно. Вы, наверное, что-то перепутали?
84 
