52 
– Да хоть в банковском сейфе, хоть в бетонном бункере! – выпалил Чистяков, обрадованный тем, что действия преступников оказались аналогичными и в отношении нотариуса. – Самое главное скажите: было завещание Сухинина или не было? Сейчас это самое главное.
– Было, молодые люди, было, – с улыбкой подтвердил Броневой. – Только содержание его не подлежит оглашению до момента, оговоренного в самом завещании.
– Смерть клиента? – спросил Мостовой.
– Именно так.
– Но смерть-то произошла, значит, теперь можно и сказать, – продолжал настаивать Чистяков. – Это для нас и сына Сухинина очень важно.
– Есть еще установленные законом процедуры и пожелания самого клиента, – покачал головой Анатолий Кузьмич. – Я понимаю, что вы в этом деле не особенно разбираетесь, но скажу вам, что данное завещание большинства проблем не решит. Друг моего клиента Трофимов, по вашим словам, считает, что в завещание вписаны Валентина Сухинина и Вадим Сухинин как единственные наследники всего имущества покойного. Высказано предположение, что покойный зафиксировал в завещании пожелание назначить опекуном несовершеннолетнего сына его тетку, Валентину Сухинину. Вы этого ждете? Так вот, в этом случае, действительно, формальными наследниками Сухинина станут его сестра и сын. Но решение об опекунстве все равно будут принимать соответствующие государственные органы, которые могут учесть пожелание Сухинина, изложенное в завещании.
– А могут и не учесть? – тут же спросил Чистяков.
– Ну, да! – поддержал друга Мостовой. – С учетом масштабов коррупции в нашей стране могут и не учесть. Значит, вы, Анатолий Кузьмич, намекаете, что доля малолетнего сына Сухинина будет считаться его долей, но распоряжаться ею до достижения им совершеннолетия будет официальный опекун. То есть все та же мачеха Ирина. Отсюда вывод – она по-прежнему заинтересована в том, чтобы наследник так и не стал дееспособным по причине психического заболевания. Если она его вообще не сведет в могилу!
– Боюсь, что вам ничего не удастся доказать, молодые люди, – покачал головой Броневой. – Вы погрязнете в непрестанных судебных разбирательствах, будете выискивать различные поводы, чтобы ограничить мачеху в правах, а время будет идти своим чередом.
– А она распорядится имуществом покойного мужа по своему усмотрению, – обреченно добавил Чистяков.
Нотариус лишь развел руками. Спасатели повесили головы, не зная, что сказать в ответ. Ситуация была до страшного простой и безнадежной, если верить юристу.
– Знаете, о чем я жалею, молодые люди? – заговорил снова Броневой. – О том, что не смог в свое время убедить Петра Ивановича. Но я тогда не придал особого значения его завещанию. Решил, что это дань моде. Я ведь советовал ему завести толкового и опытного личного адвоката. В его офисе есть, конечно, юрисконсульты, но это так, расторопные девчушки, и не больше. Договора составлять, за изменениями в законодательстве следить, в арбитраже пободаться, если понадобится. А вот сейчас толковый прожженный юрист очень бы помог. Тут ведь доказательную базу надо собирать не так, как вы делаете. Не по принципу «чем больше – тем лучше». Тут другой подход нужен: применимо для судебного разбирательства или нет? Вот Валентине Сухининой толково подсказали, как и какой материал собирать, чтобы опекунство у мачехи отнять. Вам бы тоже подключиться к этому делу. Докажете, что Ирина сбила Сухинину, – хорошо. Докажете, что в семье нездоровая обстановка, наносящая вред здоровью ребенка, – тоже хорошо. А наличие любовника и его связь с конкурентом по бизнесу – это суду неинтересно. Кто знает, какой коммерческий ход пойдет во благо наследству. Может, продажа бизнеса и переезд семьи в Москву – лучший для ребенка выход. Например, с точки зрения получения в будущем престижного столичного образования. Тут суд может посмотреть как раз благожелательно на мачеху, а не на тетку.
– И все же значение завещания, – сказал Мостовой, – которое, я так понял, существует, умалять не стоит. В любом случае это сильный козырь для Валентины Сухининой. Ладно, Анатолий Кузьмич, извините за беспокойство. И спасибо вам за информацию.
– Скажите, – перебил друга Чистяков, – а с вами-то что случилось? Я имею в виду ваше состояние здоровья. Врач сказал, что вы перенесли инсульт. Прошу прощения за вопрос несколько интимного характера, но вы тоже со своей болезнью укладываетесь в нашу схему. Как-то все одинаково получается. Вы уверены, что вас не пылись отравить или каким-то другим образом убрать как свидетеля, обладающего важной информацией, способной повлиять на ход событий?
52 
