Особенно,... 
62 
И вот теперь, держа в руках эту нетолстую пачку долларов, он с изумлением смотрел на того, кто ему их протянул.
– Вы издеваетесь, – глухо сказал Кирилл.
– Ничуть, – ответили ему. – Эта сумма достаточна, чтобы покрыть все ваши моральные усилия. К сожалению, я не могу отдать вам все обещанное – конъюнктура изменилась.
– Но...
– Какие здесь могут быть «но», молодой человек? Вы что, себя наемным киллером вообразили с высокой оплатой? То, что вы сделали, мог сделать любой. Мы просто попросили вас помочь – и все. Подумайте лучше о том, что мы зато обеспечим вам прикрытие – никто никогда ни о чем не догадается и ни о чем вас не спросит. Цените это, молодой человек, – безопасность дороже денег.
Придя домой в совершенно оглушенном состоянии, он лег на постель, не раздевшись. Люда выбежала из ванной, сверкая из-под распахнутого халата обнаженным телом.
– Привет, Киря!
Она уселась на край постели и провела рукой по его волосам:
– У тебя все хорошо? – ласковым голосом спросила она.
Кирилл молча отвернулся к стене.
– Кто моего бедного мальчика обидел? Кому напороть попу? – засюсюкала она.
Кирилл полез в карман, достал и швырнул на кровать деньги, перетянутые тонкой резинкой.
– Деньги принес?! – Люда потянулась за пачкой, быстро сняла резинку и пересчитала купюры.
– Это что? – помолчав, спросила она.
– Это деньги, – убитым голосом отозвался Кирилл.
– Это за операцию, да? А почему так мало? – разочарованно тянула Люда.
– Не знаю. Сколько дали, – огрызнулся Кирилл.
– Вот те на! – вдруг неожиданно жестко сказала Люда. – Ты что, как лох себя провести позволил? Да за такие деньги зуб не выдерут – не то что человека укокошить!
Кирилл медленно повернул к ней голову и удивленно уставился на нее.
– Нет, ты подумай – какие козлы! – Теперь она встала и металась по комнате из угла в угол, по-прежнему забыв запахнуть халат.
Она резко остановилась напротив кровати и зло спросила:
– Кто с тобой расплачивался?
– Головлев.
– А с кем ты договаривался?
– С Лямзиным.
– Так, замечательно. Завтра же идем и разбираемся с этими козлами. – Она сняла халат и, совершенно голая, легла рядом с Кириллом и прижалась к нему жарким телом. – Не расстраивайся, любимый, мы им спуску не дадим.
И Кирилл почувствовал, что он впервые с той поры, как увидел ее, не испытывает к ней никакого желания.
* * *
Обнаружив пропажу карточки Сергеенко, я был оглушен.
Ясно, что это – дело рук Лямзина. Как он проник ко мне в кабинет? Да так же, как и я в его. Нет ничего проще. Ясно, что теперь этого документа мне не видать как своих ушей. Обиднее всего было, что я не только не сумел им воспользоваться, но даже не успел разгадать его значение в моем деле.
Все эти мысли были достаточно безрадостны, и я не нашел ничего лучшего, как отправиться на свежий воздух и восстановить душевное равновесие.
Уже выйдя за ворота клиники, вспомнил, что оставил в кабинете свои сигареты. Денег на новую пачку у меня не было, а курить хотелось страшно. Пришлось возвращаться обратно.
Поднявшись на свой этаж, я нашел дверь своего кабинета незапертой. Я толкнул ее и от неожиданности замер на пороге.
Первое, что я увидел, войдя в комнату, была Инночка, которая рылась в ящике моего стола.
ГЛАВА 18
Увидев меня, она уронила на пол кипу бумаг и ойкнула.
– Моя дорогая! – протянул я, одновременно запирая за собой дверь на ключ. – Какая неожиданность, боже мой! Что вам, деточка, понадобилось в моем столе? Вы потеряли краткое руководство по вязанию?
Инна бросилась к двери, пытаясь открыть ее своим ключом. Я, естественно, не позволил ей так просто от меня сбежать. Схватив ее за запястья, я первым делом вырвал у нее ключ и засунул его в задний карман брюк. Инночка пищала и отбивалась, что, впрочем, у нее получалось достаточно неплохо – видимо, помогала злость.
– Тише-тише-тише, – уговаривал я ее. – Если вы не прекратите визжать, я заклею ваш прелестный рот скотчем, что вряд ли положительно скажется на красоте вашего лица.
Продолжая крепко держать ее за руки, я потащил Инночку к дивану и, как она ни упиралась, заставил ее сесть.
После этого я дотянулся зубами до висящего на крючке полотенца и крепко связал ей руки, скрестив их за спиной.
– Вам не больно? – участливым тоном спросил я пыхтящую от ярости пленницу, насмешливо глядя ей в глаза.
62 
