41 
– Дед, уйди! – услышал позади себя Кузьмич яростный голос и, оглянувшись, заметил двух пожарных, цепляющих рукав к пожарному гидранту.
Старик поспешил отойти в сторону. Подкатила еще одна пожарная машина, и люди в пожарной форме энергично присоединились к коллегам. Мощная струя воды ударила в ревущее пламя.
Старик стоял и наблюдал, как огонь корежит металл, как отлетают почерневшие куски. Он ловил себя на мысли, что ему жалко, конечно, прекрасные машины, потому как столько труда и времени было затрачено на их создание, но в то же время Кузьмич вспомнил, как павлином ходил Тарлан, презрительно поглядывая на все вокруг. Он медленно пошел прочь от пожарища.
– Ты кто? – схватил его за руку молодой милиционер.
– Не видишь? – усмехнувшись, качнул молотком Кузьмич. – Обходчик я.
– Пусти его, – подошел более опытный коллега. – Он тут работал уже, когда тебя еще на свете не было.
Мент отпустил пожилого обходчика, и тот медленно пошел к себе в будку.
Между тем пожар удалось ликвидировать. Менты обнаружили снаряжение огнеметчика и теперь гадали, куда же мог подеваться он сам. И самое главное – кому нужно было палить машины?
Платформа с собственностью ЗАО «Эверест-стиль» представляла жалкое зрелище. То, что еще недавно было товаром стоимостью несколько миллионов, теперь представляло собой просто груду искореженного металла. Бывшие несколько часов назад великолепными машины теперь стали жалкими обугленными уродцами, залитыми белой пеной, и смотрели на мир лопнувшими стеклами фар.
Кузьмич уже почти добрел до сторожевой будки, когда громкие гортанные крики заставили его обернуться.
Джафар прикатил на станцию со всем своим «коллективом» сразу же после звонка. Разговаривали они преимущественно на своем родном языке, но можно было догадаться по интонации, насколько страшное впечатление произвело на них это зрелище.
– Ты представляешь, на сколько мы попали?! – орал Джафар, встряхивая за грудки начальника станции. Его смугловатое лицо стало почти багровым от гнева. – Ты знаешь, на сколько тут сгорело?! Да я из тэбя… – Дальше пошел сплошь непечатный лексикон, причем русский мат перемешивался с нерусским.
– При чем тут я, – убрал руки Джафара оробевший поначалу начальник станции. – Это не я сжег ваши машины! У меня у самого цистерна с топливом взорвалась!
– Может, от твоей цистерны и наши машин загорелся?! – От волнения Джафар еще сильней начал коверкать слова.
– Машины подожгли из огнемета, – вмешался начальник отдела милиции. – Огнемет уже нашли. Цистерна взорвалась уже после.
– Кто поджигал – поймали?! – прищурился на него Джафар.
– Нет, ищем, – развел руками капитан.
Джафар круто развернулся, длинно выругался на родном языке, затем коротко бросил своим людям:
– Пошли! Тут нам больше дэлать нэчэго! – После чего, уже не оглядываясь, быстро зашагал к своей «БМВ».
Вся его бригада тоже была явно удручена случившимся.
В машине Джафар упал на заднее сиденье и надолго замолчал. Тарлан сидел и ждал, пока босс сам что-либо скажет. Он боялся нарваться на гнев шефа, зная его взрывной, вспыльчивый характер. Наконец Джафар приказал:
– Гоним в офис к этому дятлу – Хлюздину.
Кортеж из джафаровских машин вновь полетел по улицам Веселогорска. Люди привычно шарахались на перекрестках, завидев темно-синюю «БМВ» предводителя бандитов.
* * *
Хлюздин Виктор Семенович, несмотря на ранний час, был уже на рабочем месте. Он сидел в своем кабинете за столом, обхватив руками голову. Небритые щеки, усталые глаза – все говорило о том, что утром ему было не до приведения себя в порядок. Еще бы! В одну секунду из богача превратиться в нищего!
Когда в кабинет влетел Джафар, Хлюздин поднял на него усталые, полные смертной тоски глаза. Обычно Виктор Семенович выходил из-за стола и шел приветствовать бандита, лично провожая его к креслу. Сегодня он даже не пошевелился.
– Ты знаешь, что случилось?! – Ноздри Джафара дрожали от гнева. Он плюхнулся в кресло и закинул ногу за ногу.
Ожидая ответа, Джафар осматривался. Кабинет Виктора Семеновича еще не совсем привели в порядок после того, как здесь «порезвились» Тарлан с ребятами.
«Да, молодцы славно тут поработали!» – отметил про себя усатый главарь кавказцев. Двое из них и сейчас топтались на ковре в углу кабинета и без малейшего сожаления взирали на плоды своих трудов.
– Да, я все знаю, со станции позвонили, – упавшим голосом отозвался бедный директор «Эвереста».
41 
