63 
«И нет никакой питерской бригады! – продолжал рассуждать он. – Есть Свиридов и Клюшкин, которые захотели сами город к рукам прибрать! То-то он мне пел при последней встрече о Крытом. Хотел нас лбами стукнуть, шакал!»
Подъехав к придорожному трактирчику, усатый выскочил из машины и быстро направился к открытой двери.
Бармен ошалело уставился на грозного главу кавказцев, пожаловавшего к нему без обычного сопровождения, взлохмаченного и с кровавой повязкой на руке.
– Коньяк есть? – рявкнул Джафар на работника стойки.
– Да-да, пожалуйста! – растерянно заморгал тот, суетливо хватая бутылки. – Вам какой? Армянский, французский, бренди…
Он перечислял бы до бесконечности, если бы усатый вновь не рявкнул на него:
– Давай быстрее, твою мать!!
С мелкой дрожью в руках тот достал бутылку «Ахтамара» и принялся шарить в поисках штопора.
– Э! – Презрительно глядя на него, Джафар схватил бутылку, ловко отбил горлышко и сплеснул прямо на пол немного прекрасного напитка.
– Стакан!
Чистый стакан тут же появился на стойке.
Джафар налил себе половину, одним махом опустошил посуду, поставил на стол изуродованную бутылку с остатками коньяка, кинул на стол первую подвернувшуюся в его кармане купюру и молча вышел из заведения.
Бармен не мог перенести сразу столько потрясений. Некоторое время он ошалело смотрел на бутылку с отбитым горлышком и на лежащую рядом с пустым стаканом скомканную стодолларовую купюру. Потом автоматически смахнул с прилавка деньги и все еще дрожащей рукой налил себе полный стакан из недопитой грозным Джафаром бутылки.
Покинув забегаловку, Джафар снова уселся за руль. После коньяка голова перестала кружиться, и противная слабость отступила.
«Но зачем Свиридову и Клюшкину надо было тачки жечь? С девчонкой еще понятно – Крытого на меня озверить до конца. А тачки-то зачем? Ведь они себе столько неприятностей этим наделали! Клюшкина наверняка… Стоп! – сказал сам себе Джафар. – Клюшкина, а не Свиридова! А если Свирид на его место метит? Точно! Снимают начальника – ставят его! Вот шакал! Все продумал! Только я тоже не пальцем деланный!»
Усатый благополучно миновал КП и через несколько минут был уже на центральной улице. Ехать на «стрелку» к Крытому Джафар больше не собирался.
«Зачем он мне теперь, когда я и сам все знаю! Пусть свою племяшку ищет», – решил он по дороге, проезжая мимо парка.
* * *
Катерина в это время пребывала в одиночестве. Старший из пары сторожей ушел куда-то по делам, наказав Хомяку следить за девушкой. Некоторое время толстый слушал монотонное пиликанье скрипки. Катерина специально играла короткие упражнения, которые никакого восторга у невольного слушателя вызвать не могли. Тот вздыхал, сопел, затем сон начал одолевать его, и он отправился в третью комнату. Вскоре оттуда послышался могучий храп.
Катерина, отложив смычок и скрипку, вновь задумалась о своем положении.
«Почему дядя Гриша еще до сих пор не выкупил меня? – напряженно размышляла девушка. – Может, похитители запросили за меня слишком много и у него нет таких денег?»
Она вновь подошла к окну и посмотрела на соседний дом. Строителей видно не было.
«Воскресенье. Сегодня же воскресенье!» – догадалась девушка.
Она вернулась в комнату и легла на диван.
«А может, меня похитили совсем не для выкупа? – неожиданно пришла ей в голову мысль. – Сколько детей сейчас воруют по всей стране?»
От такой догадки ее бросило в жар. Она вспомнила, как с бабушкой они смотрели по телевизору криминальную хронику, в которой банда негодяев отлавливала четырнадцати-пятнадцатилетних девчонок и делала из них проституток.
«Почему же они до сих пор не изнасиловали меня?! – резонно подумала юная скрипачка. – Может, для самого главного берегут или еще для кого?! Богатого клиента?»
Катерина без ложной скромности считала себя привлекательной девушкой, и не зря. Тому постоянно находились подтверждения. Первое было в зеркальном отражении, да и одноклассники ей все чаще уделяли знаки внимания. Она начинала рисовать в голове самые ужасные картины и от нагнанной самой на себя жути разревелась.
То ли от ее плача, то ли сам по себе проснулся Хомяк.
– Ты чего? – хрипло спросил он, вытаращив на Катю глаза.
– Ничего! – зло ответила она ему, глотая слезы.
– А! – махнул он рукой на девушку и закрыл за собой дверь.
«Пусть отревется, потом спокойнее будет», – раздраженно подумал толстый, шагая к холодильнику. Открыв его и убедившись, что водки больше не осталось, расстроился.
63 
