26 
Уже через несколько секунд к Андрею на помощь кинулись несколько ребят из ОМОНа, они быстренько схватили его под руки и едва ли не силком отволокли за ограждение.
– С вами все в порядке? Что с ногой? – посыпались на и без того растерянного Андрея вопросы. – Ходить можете? Где «Скорая»?
– Не надо, не надо «Скорой». – Андрей попытался встать. – Никаких серьезных увечий они мне не нанесли. Просто задело. Он метко стреляет.
– Макс! Макс! – Это орали за оцеплением друзья.
Особенно рьяно рвался к нему Мачколян, отпихивая от себя лиц, находящихся при исполнении. То, что ему не позволяли подойти к другу, выводило его из себя. В конечном итоге он во всю мощь своего богатырского голоса проорал:
– Отвали! Иначе такую заушину дам, трое суток трезвон в голове будет.
Не особенно напуганные парнишки что-то негромко пробурчали ему в ответ. Ашот не расслышал, но явно решил, что это было оскорбление, и вновь вспылил:
– Уйди подобру-поздорову!
Видя, что этот боров ничего даже не желает понимать, омоновец решительно отстегнул от пояса резиновую дубинку и ткнул ее концом в живот Ашота, оскалившись и прорычав ему прямо в лицо:
– Сказано, никого не пускать – не пущу.
– Ты это что, мне угрожаешь? – Глазки толстяка Ашота сощурились в две маленькие щелочки. – А ну! Ударь, коли посмеешь.
Он пихнул парня от себя, и тот едва не потерял равновесие, удержавшись на ногах только благодаря тому, что за его спиной было еще несколько человек. Вернувшись в исходную, он сдержанно перевел дыхание, а затем, неожиданно для всех, нанес короткий боковой удар кулаком в подреберную область той части тела, что у Мачколяна вся вместе именовалась одним словом – живот.
– Ха, – издал язвительный смешок тот, даже не пошатнувшись. Единственной реакцией на нападение оказалась вибрация жировых слоев его мощной туши, затрепетавшей словно застывший холодец после прокалывания его вилкой. – Тоже мне удар. Все равно, что муха крылом задела. Эх, не туда ты, брат, попал. – Ашот медленно сжал кулак, поднес его к груди, зачем-то осмотрел, после чего резко выбросил вперед, совместив с ухмыляющейся харей омоновца.
Наткнувшийся рылом на кулак парень глухо простонал и тяжелым мешком шмякнулся под ноги.
– Ну и кому тут еще отмочалить бока нужно? – Мачколян сурово скользнул взглядом по захлебывающимся злобой товарищам парня. Гнев тех вот-вот грозил вырваться на свободу во имя мести за своего. Только чужака-то это нисколько не пугало.
– Ашот, дурак! – Валентин запоздало заметил назревающую потасовку. Осознавая, что теперь все его старания бесполезны, он предпочел склониться к меньшему из зол, спешно выкрикнув: – Кончай скороговорки. Уходим!
– Уже? А я только начал.
Предложение Грачева немного запоздало. На Ашота уже кинулся целый рой оскорбленных детин, отовсюду посыпались тычки, удары. Били в голову, нижнюю челюсть, виски, переносицу, солнечное сплетение, под ребра. Всюду, куда только удавалось попасть, колотя дубинками не глядя и без разбору. Ашот ревел, как разбуженный зимой медведь, махал кулачищами, толкался, но их все равно было больше, а количество, как известно, частенько переходит и в качество.
Даже Валентин не избежал той же участи. Приняв его за вражьего товарища, на него тоже кинулись двое. Грачев попытался избежать драки, отскочив в сторону и торопливо крикнув:
– Ребята, ребята, давайте без этого, – но слушать его не пожелали.
Подсечкой его попытались сбить с ног, но Валентин, обладающий высоким уровнем реакции, ухватился за ворот нападавшего, и на асфальт мужчины повалились вместе. Завязалась драка, в ходе которой Грач преследовал только одну цель – вырваться из захвата не такого уж и щупленького омоновца и дать деру. По его мнению, это был лучший из вариантов. Но сбыться этому было не суждено, дальше Валентина парни били все вместе и практически закопали в землю, не дав подняться.
В считаные минуты волчья стая омоновцев, обладающая ну просто магическим даром убеждения в собственной правоте, повергла обоих сотрудников МЧС мордами в асфальт и, скрутив по рукам и ногам, поволокла к машинам.
Глава четвертая
Кулачный бой в рядах оцепления, несомненно, не остался незамеченным теми, кто был поблизости, в том числе и Максимовым, в момент начала драки все еще лежащим на земле в окружении так называемых спасителей.
– О, йе! – только и протянул он и, уловив момент, когда все воззрились на новое зрелище, спешно нырнул под ноги стоящим и на четырех конечностях пополз прочь.
26 
