Особенно,... 
47 
– Прикажи кому-нибудь из своих еще раз тщательнейшим образом проверить всех, кто вам показался подозрительным. Не найдут – пусть проверяют остальных по второму разу. Еще скажи ментам, чтобы продолжали перетряхивать багаж. А сам возьмешь двоих парней и пойдешь со мной. Нужно срочно идти к начальнику аэропорта, пробить документы и сделать запрос в Ростов-на-Дону. Там эта птичка садилась…
«А раньше сообразить, что и в Ростове кордон неплохо бы поставить, слабо было? – презрительно подумал командир отряда, шагая за Еременцевым. – Эх, начальники, начальники, никакой от вас пользы, кроме вреда!»
У начальника вокзала, в кабинете которого они оказались через несколько минут, Еременцев очень быстро выяснил, что в Ростове-на-Дону интересующие его люди и правда сошли, а обратно на борт следующего в Москву лайнера не поднимались.
– Почему мне не сообщили?! – яростно выдохнул Еременцев в лицо начальнику вокзала.
– Потому что вы не запрашивали, – спокойно и холодно ответил начальник.
Он, конечно, понимал, что сотрудничать с правоохранительными органами необходимо, но и вот так орать на себя позволять не собирался. Начальник одного из московских аэропортов – должность очень нехилая.
– Как не запрашивал?! Они же сошли в Ростове, а у меня информация, что у них билеты до Москвы.
– У них и были билеты до Москвы, – все так же спокойно объяснил начальник. – И они их не меняли и не сдавали. Просто не явились ко времени отлета. Такое часто бывает, между прочим – опоздает человек, или плохо ему неожиданно станет, вот и не приходит на свой рейс. Совершенно обычное явление, пилот ни ждать, ни докладывать об этом никому не обязан, это личное дело пассажира, мы тут ни при чем. Это ваш прокол, что вы про Ростов не подумали и не поставили там своих людей.
Еременцев побагровел. Командир сатурновцев наблюдал за этим со скрытым злорадством. Сейчас начальник аэропорта говорил Еременцеву все то, что он очень хотел бы сказать сам, и сделать ему Николай Петрович ничего не мог. Более того, если он сейчас сорвется и начнет орать, то хуже только себе сделает, сейчас ему сотрудничество начальника аэропорта совершенно необходимо – для выяснения, куда делись нужные ему люди из Ростова.
Видимо, это понимал и сам Еременцев. За несколько секунд он сумел справиться с собой, подавить гнев и досаду, и когда снова заговорил, голос уже был вполне спокойным и вежливым.
– Да, наверное, вы правы. Извините, я перенервничал.
Начальник аэропорта величественно кивнул, принимая извинения.
– Мне нужна ваша помощь, – продолжал Еременцев. – Из Ростова интересующие меня люди тоже наверняка собираются улетать. Скажите, можно как-нибудь отсюда узнать, брали ли они билеты, и если да, то на какой рейс?
– Конечно. Существует база данных, там фиксируются ФИО всех пассажиров. Сейчас, секундочку…
Начальник нажал кнопку селектора и сказал в него:
– Сонечка, зайди сюда.
В кабинет вошла высокая светловолосая девушка в аэрофлотовской форме.
– Соня, проводи этих господ в ВЦ и скажи нашим, чтобы помогли им во всем, о чем они попросят.
Еременцев и командир спецназовцев вышли вслед за девушкой в коридор и спустились за ней на второй этаж здания аэропорта, где она отвела их в комнату, на которой висела табличка: «Вычислительный центр».
База данных оказалась очень удобной штукой. Через пять минут Еременцев уже знал, что Николай Степанов, София Киприани и Шалва Свеогадзе взяли билет на рейс, следующий из Ростова-на-Дону до Якутска.
– Вы свободны, благодарю за службу, – сказал он командиру сатурновцев, выйдя из вычислительного центра. – Отпустите всех задержанных и можете возвращаться по домам.
– Так точно! – повеселевшим голосом отозвался спецназовец и, развернувшись, двинулся к выходу. А Еременцев снова пошел к лестнице на третий этаж, к начальнику аэровокзала. Он прекрасно понимал, что Якутск – это только перевалочная база по пути на Колыму. Значит, нужно лететь не в Якутск, там он их вряд ли догонит, а сразу в Магадан. Ближайшим же рейсом. Тогда у него еще будет шанс исправить совершенную ошибку.
– Ничего, я до тебя еще доберусь, – сквозь зубы прошептал Еременцев непонятно кому, торопливо поднимаясь по лестнице.
18
В тихом холодном северном воздухе звук разбившегося стекла прозвучал как-то особенно громко и отчетливо. А мгновением позже тишина ночи была взорвана дружным ревом, практически одновременно вылетевшим из нескольких десятков глоток. Этот рев перекрыл звон остальных выбитых окон «сучьего» логова и все прочие звуки, раздавшиеся, когда блатные и примкнувшие к ним «мужики» ворвались в пресс-хату.
47 
