97 
– Что это за дерьмо? – тихим, севшим голосом спросил Еременцев.
– Ты меня спрашиваешь?! – В голосе Васильева послышались истерические нотки. – Кто эту хрень сюда приволок? Я, что ли?
На дне чемодана лежали силикатные кирпичи. Штук двадцать – ровно столько, сколько необходимо для того, чтобы чемодан по весу казался наполненным под самую крышку.
– Это и есть твой бесценный «груз»?! – еще истеричнее, с надрывом в голосе спросил Васильев. – Тот самый, из-за которого я весь лагерь на уши поставил? За который полковника получить должен был и место в Москве? Это, да?! Может, они золотые внутри, эти кирпичи? Ну, что молчишь, придурок?
– Не ори, урод! – рявкнул Еременцев. – В рыло дам!
Еременцев схватил чемодан за края, перевернул его. Кирпичи со стуком высыпались на пол машины. Больше в чемодане ничего не было. Еременцева охватила дикая злость, бешенство. Глаза налились кровью, кулаки сами собой сжались, ему мучительно хотелось выплеснуть на кого-нибудь свой гнев. Он поднял голову.
Увидев лицо Еременцева, Васильев отступил, лихорадочно зашарил по дверце, нащупывая ручку.
– Эй! Ты что? Смотри, если мне что сделаешь, сядешь, тут свидетелей до фига.
Этот заполошный крик немного отрезвил Еременцева.
– Успокойся, недоумок, – рыкнул он. – Успокойся и подумай, что нам теперь делать.
Увидев, что прямая опасность исчезла, Васильев тоже чуть успокоился и снова обрел способность соображать.
– Ясно, что делать, – сказал он. – Нужно договариваться с Батей. Он мне как раз предложил с ним с глазу на глаз встретиться, когда ты приехал, – лицо Васильева искривила горькая усмешка – он вспомнил, как обрадовался тогда этой новости. Но теперь все было кончено – Васильев ясно понимал, что проиграл и нужно спасать все, что еще можно.
Он распахнул дверцу «уазика», выскочил наружу и побежал к линии оцепления вокруг бунтующих зэков.
– Что-то наш начальник совсем сдурел, – сказал «кум«стоявшему рядом с ним капитану охраны, глядя, как Васильев пересекает плац. – То в одну сторону бежит, то в другую. И совершенно неясно, зачем. Интересно, у него с головой все в порядке? В самом прямом смысле, в медицинском?
Капитан пожал плечами. Этот вопрос последние сутки интересовал и его. Когда в действиях человека нет никакой логики, то это наводит на определенные мысли. Окончательно убедился в том, что Васильев не в порядке, капитан минут пять назад, когда Васильев отказался от переговоров с Батей. Ведь это азы – если переговоры предлагают, на них надо соглашаться. И Васильев эти азы прекрасно знает, чай, не первый год начальником зоны работает. Может, у него и правда крыша поехала? Или в его поступках есть какой-то другой смысл, которого они все не понимают?
– Узнаем, – негромко сказал капитан. – И думаю, уже скоро. Я, кстати сказать, вышестоящему начальству уже написал рапорт о происходящем.
– Я тоже, – ответил «кум».
И они с полным пониманием переглянулись.
46
Кабина «Магируса» легко вмещала трех человек, даже с учетом того, что одному из этих троих приходилось тщательно оберегать вывихнутую ногу. Нептун сидел за рулем, справа от него разместилась София. И с края, у дверцы – Коля Колыма. Гроб с телом Свана уже был погружен в кузов, можно было отправляться.
– Куда едем? – спросил Нептун у Колымы.
Блатной на секунду задумался, но прежде чем он успел заговорить, София решительно сказала:
– Нужно ехать к пятой зоне. Ну, где Батя сидит, где бунт.
Водила от удивления приоткрыл рот. Он никак не ожидал, что какая-то баба попытается командовать, да еще так нагло. Но, с другой стороны, тем более он не ожидал, что она знает Батю и ей известно про бунт на зоне. Коля Колыма удивился чуть меньше, но и он не понимал – откуда София все знает? Откуда она знает номер зоны, где сидит Батя? Он ей этого не говорил.
– Я не тебя спрашиваю, – придя в себя, огрызнулся Нептун. – Колян, куда едем?
– Делай, как она сказала, – спокойно проговорил Колыма. Он еще не совсем понимал, что происходит, но детали головоломки уже начали складываться, и он чувствовал, что София знает, что делает.
Водила удивленно покачал головой, но спорить не стал. Он утопил педаль газа, и «Магирус» плавно тронулся с места.
«Что же ей на зоне надо? – думал Колыма, рассеянно глядя за окно. – И зачем она так настаивала, чтобы мы гроб с собой взяли? Не на зоновском же "участке номер пять" она дядю хоронить собралась!» Колыма уже совсем собрался прямо спросить об этом Софию, но, повернувшись к девушке, обнаружил, что она сидит с закрытыми глазами и дремлет. Будить ее он не захотел и решил отложить вопросы на потом.
97 
