Особенно,... 
53 
– Это-то как раз понятно, я другого не понял, товарищ старший лейтенант. Как это – ничего не нашли, но все исправили?
– Да как всегда у нас бывает. – Волков пожал плечами. – Разобрали, прозвонили, ничего не нашли, собрали, все заработало. Где что было – неясно, но все прошло. Запомни, солдат: сборка-разборка – уже половина ремонта! А теперь пошел, пошел, работай, не то на завтрак опоздаем. Нам до восьми надо отсюда исчезнуть.
И они успели бы до восьми, но начальство в этот день проснулось пораньше и встало не с той ноги. А может, и специально решило нагрянуть пораньше, пока подчиненные спросонок соображают похуже и не могут объяснить ничего из того, в чем они не виноваты. Тоже, если вдуматься, подвиг ревизора. В общем, когда на дорогу выскочила кавалькада из пары «Волг» в сопровождении свиты почтительно отставших «уазиков», арестанты как раз втыкали последние травинки и насыпали на свежевскопанную землю последние горсточки серой пыли.
Скорость кортежа оказалась недостаточной для того, чтобы скрючившиеся пятнистые фигурки просто мелькнули за стеклом непременной частью пейзажа. А может быть, глаза настрадавшегося от этих бойцов генерал-лейтенанта Лычко реагировали на них совершенно автоматически, рефлекторно, и не могли пропустить сигнал о приближающихся неприятностях. Так или иначе, но скрипнули тормоза, и проскочившая было мимо «Волга» замерла на асфальте, нервно покачивая антенкой на крыше. Торопливо начали тормозить и выворачивать в стороны и все остальные. Как ни странно, никто даже краску друг другу не ободрал.
– Так, это кто у нас тут? – Знакомая фигура с широкими алыми лампасами на брюках шагнула через бордюр. – Кто здесь командует?
– Старший лейтенант Волков, внутренние войска, спецназ, – лениво повернулся к генералу разведчик. Тянуться перед большим начальством он не то чтобы не умел, но категорически не желал. Особенно если это начальство, что ни говори, было совсем из другого министерства. – Вывели заключенных с гауптвахты на работы, обеспечиваем охрану.
– Ага, ага, значит, уже обычного караула для них не хватает?! Отлично! Ну-ка, постройте мне их!
Химики обреченно, словно на расстрел, встали плечом к плечу.
– Уже на «губе», значит? – радостно спросил Лычко и энергично потер ладони. Протянул, будто пробуя слово на вкус: – На «гу-у-бе-э»... Самое место, самое вам тут и место! И чем это вы тут заняты? За травкой ухаживаете? Пальчиками еле шевелите? Только проснулись, а уже устали?!
– Я его сейчас убью, – еле слышно простонал Валетов. – Прямо ломом, и промеж ушей... Я не могу, Витек, я хочу этого кайфа, как... как...
– Не надо, – точно так же почти бесшумно выдохнул Резинкин. – Тогда точно лом отберут. Оно того не стоит.
– Значит, так, старлей, – продолжал свою радостно-гневную речь генерал Лычко. – Чтобы этих троих я больше не видел. Кроме одного случая: если мне захочется заехать на здешнюю подсобку. Так и доложите, что я лично приказал перевести их в свинарник. И не за хрюшками, не дай бог, ухаживать, а дерьмо таскать! Поняли – на дерьмо их отправить! В говне купаться! А вы, старлей, лично проследите, чтобы они не слишком часто выныривали, вам понятно?
– Не положено, товарищ генерал-лейтенант, – все так же лениво отозвался Волков.
– Че-го-о?! – Лычко потряс головой, потом удивленно оглянулся на вышедшую из машин свиту. Увидел на их лицах выражение полного охренения и понял, что ему не послышалось. – Старлей... Нет, лейтенант, ты не понял, что я тебе приказал?!
– Понял, товарищ генерал... лейтенант, – с хорошо заметной паузой в звании ответил командир разведчиков. – Но приказ выполнить не могу. Не имею права. Я начальник караула. Вот сейчас они у меня на «губе» единственные, а если через час туда еще кого-нибудь приведут? Так что назначу кого-нибудь за ними приглядывать, и все. Вы уж извините, – добавил Волков с ухмылкой. С той ухмылкой, которую частенько называют «убийственной». На этот раз она чуть не стала таковой: сначала лицо генерала Лычко побагровело, потом резко побледнело, и он пошатнулся. Тут же подскочили два лейтенантика в чистенькой и отутюженной форме, поддержали его под руки. Рот у генерала то широко раскрывался, то резко захлопывался – зрелище, знакомое любому, кому случалось поймать карася и полюбоваться, как он пытается дышать таким неподходящим для рыб воздухом. Воздух секретного объекта, похоже, был весьма вреден для генеральского здоровья.
53 
