Особенно,... 
11 
— Очень приятно видеть вас снова, агент «007». — Лукавые огоньки появились в его глазах. — Пройдемте в мой офис.
Анна кивнула и пошла за ним следом. Сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Чем быстрее она скажет свою неприятную новость Райану, тем лучше будет.
Напротив двери располагалось большое окно, за которым открывалась живописная панорама вечернего города. Перед окном стоял дубовый стол таких больших размеров, что даже находившийся на нем монитор современного мощного компьютера, казалось, не занимал и четверти всей его площади. В другой стороне офиса был расположен персональный спортивный зал, что объясняло прекрасную физическую форму Райана. С левой стороны стоял диван удивительной резной работы, а далее за диваном располагались дубовые книжные полки, до отказа забитые книгами и толстыми журналами.
Анна подошла к дивану, ощущая все большее волнение и стараясь себя убедить, что нервничает только из-за того, что будет вынуждена огорчить Райана.
— Пожалуйста, присаживайтесь. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
Анна покачала головой. В таком взволнованном состоянии ей лучше ничего не пить.
Райан расстегнул свой пиджак и присел рядом с ней.
— Итак, что я могу для вас сделать хорошего? — Анна видела, как он слегка нахмурил брови.
Тяжело вздохнув, сняв очки и шляпу, Анна взглянула в глаза Райана, не решаясь начать говорить, чтобы не расстроить его. Вдруг он разозлится и начнет кричать, как всякий раз кричит ее отец, когда она делает что-нибудь не так, как он хочет? Анна попыталась успокоиться.
— Я… я решила, что не хочу публикации нашей фотографии.
— Что? — Райан ошеломленно покачал головой. — Почему вы не хотите, чтобы этот снимок напечатали?
Анна покусывала губы, размышляя над тем, как ей объяснить истинные причины своего отказа и не раскрыть себя.
Может быть, она сможет обрисовать ситуацию в целом, не вдаваясь в подробности?
Она прочистила горло:
— Мой отец хочет, чтобы я занималась семейным бизнесом в Филадельфии. — Анна надеялась, что Райан не догадается, кто на самом деле ее отец и, какого рода «семейный бизнес» он ведет.
— Но у вас другие планы?
Анна медленно кивнула.
— Год назад мы с ним заключили сделку. За один год я добьюсь успеха в своем собственном деле. И он больше не настаивает на Филадельфии. Мой отец уважает людей, добившихся успеха.
— Тогда, что же вы делаете здесь — в Портленде?
— Я хочу заключить контракт с одной из самых больших фирм, занимающейся свадебными платьями и имеющей крупную сеть магазинов на Западном побережье. Тогда бы я смогла выполнить условия сделки, срок которой, кстати, истекает через неделю. Это мой последний шанс.
Райан согласно кивнул.
— Я вас понимаю. Но, почему же тогда вы отказываетесь от публикации? Я думаю, что реклама в этой ситуации была бы очень выгодна вам.
В этом и была вся трудность. Анна не могла рассказать ему, что ее узнал курьер из химчистки. И что она хочет добиться успеха самостоятельно, без помощи громкого имени Синклер. И слава богу, что Райан не знает ее настоящего имени. Но она должна хоть как-нибудь объяснить или хотя бы сказать ему половину правды.
— Дело в том, что я не люблю, когда меня снимают. Перед камерой я чувствую себя ужасно.
Райан немного ослабил свой галстук.
— Но, что плохого в том, чтобы вас фотографировали? Разве это страшно?
Анна встала. У нее все внутри горело. Как он может об этом так спокойно говорить?!
— Конечно, это страшно. — Она чувствовала, что теряет над собой контроль. — Вам легко так говорить. Вы такой же, как мой отец. Не считаетесь с чувствами окружающих вас людей и готовы на все, ради достижения своей цели.
Он остолбенел, глядя на нее.
— Иногда мне приходится идти на такие меры, иначе я никогда бы не добился того, что сейчас имею, — наконец медленно произнес он.
— Даже если это причиняет боль окружающим вас людям? — Анне очень хотелось, чтобы он смог понять, что ей очень нелегко и что это действительно страшно стоять перед камерой.
Райан внимательно посмотрел в ее глаза.
— Вам это причиняет боль?
— Да. — Она знала, как трудно бывает отказываться от своей мечты ради других. Анна хотела бы поговорить об этом, но не могла. Иначе она раскроет себя, а это конец всему. Она потом перестала бы уважать себя за то, что ничего не смогла добиться своими силами.
11 
