Особенно,... 
26 
- Раз нам завтра предстоит ехать и, значит, рано вставать, - начала Виктория, стараясь смягчить интонации дрожащего голоса, - надо как следует отдохнуть и выспаться. До завтра, майор.
Мак-Лейн остановился покачиваясь.
- Да, моя сладость, нам надо отдохнуть, - пробормотал он. - Вам, дамам, следует побольше отдыхать, не привыкли вы к нашей деревенской жизни.
- Спокойной ночи, майор, - ответила Виктория и с облегчением откинулась на подушки, - я вам очень благодарна, это так мило с вашей стороны.
Чего не сделаешь для дорогой женушки, самодовольно ответил майор и вышел из комнаты.
Только после того, как он закрыл за собой дверь, Виктория смогла расслабиться. И хотя она почти не сомневалась, что он не будет делать попытки переспать с ней, по крайней мере сейчас, но само его присутствие в комнате, исходящий от него запах перегара и его заплетающаяся речь были для нее невыносимы. Виктория не была уверена, что он отказался от мысли сделать с ней то же самое, что делал Ропер с той женщиной на соломе Воспоминание о недавно виденной сцене заставило ее густо покраснеть Боже, почему она не может избавиться от этих мыслей? Что ей за дело до Ропера и его женщин?
- Меня это не касается, - произнесла она вслух - Мне это безразлично.
Напрасно Виктория пыталась убедить себя в безразличии к Роперу. Картина, свидетельницей которой она оказалась, очень взволновала се, именно это и было самым ужасным. Ведь она замужняя женщина, и Джейк Ропер, равно как и любой другой мужчина, за исключением собственного мужа, не должны даже в мыслях вызывать ее интерес. Для Виктории все женщины на свете разделялись на хороших и плохих. Хорошие - это те, для которых не существовало мужчин, кроме собственного мужа. Женщины, согласившиеся на внебрачную связь, не вписывались в ее понятие о добре и зле. Даже мысли о Джейке Ропере были греховны для благопристойной женщины. Но что дала ей благопристойность? Такого мужа, как майор, которого она презирала и боялась? Конечно, ее мысли греховны, но что она могла поделать, если перед ее глазами вновь и вновь вставал Джейк Ропер. Он смотрел на нее своими прищуренными зелеными глазами, и незнакомое раньше чувство охватывало ее.
Виктория ненавидела его за то, что он заставил ее испытать похоть. Да, она стала похотливой в мыслях, а это смертный грех. Теперь она знала, как он силен. Он заставил метаться по ночам, сделал ее тело тяжелым, вселил в него ноющую боль. Стараясь справиться с собой, Виктория направила свой гнев на Ропера, толкнувшего ее на путь порока, не прилагая к этому никаких усилий. Как бы смеялся он, если бы только знал, что происходит с женой его хозяина. Она представила холодную ироничную улыбку на его лице.
***
Мак-Лейн вышел от Виктории и теперь стоял, слегка покачиваясь, посреди своей спальни. Конечно малость выпил, и кто знает, сможет ли он возбудиться и совладать наконец-то с собственной женой Воспоминание о первых двух неудачах даже слегка разогнало хмель в его тяжелой голове. Нет, нет, он не будет рисковать.
Но ему нужна баба, чтобы заснуть, иначе опять всю ночь его будет мучить проклятый ночной кошмар. Последнее время он возвращался все чаще и чаще
Анжелина? Но у этой чертовой куклы уже наверняка какой-нибудь пастух, которого придется выставлять вон. Ну и что ж, ему, пожалуй, это даже нравилось. Пусть каждый знает, кто в доме хозяин!
Майор тихо вышел из спальни, стараясь не хлопнуть дверью. Дом был погружен в темноту. Держась за перила, он нетвердым шагом спустился вниз. Первое, что он увидел, была фигура в белом, скрывшаяся в глубине коридора. От ужаса у него зашевелились волосы на голове. Елена вернулась! Привидение явилось чтобы покарать его.
Но страх мгновенно улетучился, как только женщина вновь вынырнула из темноты и приблизилась к майору. Это была одна из служанок в ночной рубашке. Как он здорово придумал, когда велел им по очереди обходить дом по ночам. Это, верно, - Кармита. Она любит совать нос во вес углы. Анжелина сразу же была забыта.
- Кто здесь? - рявкнул Мак-Лейн.
- - Это вы, господин? - спросила Жуана испуганным голосом.
Теперь он разглядел ее. Жуана была в длинной белой ночной рубашке с длинными рукавами и высоким глухим воротом. Черные распущенные волосы струились по плечам.
Майор хотел уже отругать ее и послать ко всем чертям, но внезапно мысли его приняли совсем другой оборот.
- Что ты здесь делаешь в темноте, деточка? - сказал он, стараясь придать мягкость своему грубому голосу.
26 
