Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
40 
— Душа моя. Ненаглядная, — шептал он таким страстным, таким срывающимся голосом, что слезы выступили у Марли на глазах.
Она расплакалась.
— Пожалуйста, — молила женщина, — я хочу тебя.
Он медленно слился с ней, движения его были размеренными и осторожными. Но Марли это не было нужно. Она выгнулась навстречу ему и обвила ногами его бедра. Из горла вырвались рыдания, блаженные и страстные, и впервые Марли забыла о тяжких, мучительных воспоминаниях. Существовали только она, а также мужчина, любивший ее.
Она словно растворилась в его объятиях. Она нуждалась в этом. Нуждалась в Крисандере.
— Не отпускай меня, — прошептала Марли.
— Никогда, душа моя, — поклялся он, поглаживая ее волосы, спину, округлый живот, когда она тихо отходила ко сну. И, уже засыпая, женщина услышала его слова: — Я люблю тебя, Марли!
Марли соскользнула с кровати и накинула на обнаженное тело халат. Крисандер все еще крепко спал, откинув в сторону руку, будто пытаясь дотянуться до жены.
Они занимались любовью всю ночь и уснули, уставшие, только перед рассветом. Ее тело все еще горело от его прикосновений. И, взглянув на него, Марли поняла — больше не будет мучений. Все сомнения и страхи остались в прошлом.
Она спустилась по лестнице, прошла в кухню, выпила стакан сока и направилась в гостиную, откуда открывался изумительный вид на море.
Именно здесь и застал ее Крисандер. Он приблизился, обхватил ее руками и поцеловал в изгиб шеи.
— Ты рано проснулась, малышка.
— Здесь хорошо размышлять, — пробормотала
Марли, повернулась и встретила его встревоженный взгляд.
Они долго смотрели друг другу в глаза, и Крисандер наконец произнес хрипловатым голосом:
— У меня когда-нибудь будет шанс заслужить твою любовь, Марли? Или я навсегда потерял ее?
Сердце Марли снова сжалось от любви, переполнявшей ее. От любви и прощения.
— Я уже люблю тебя, — тихо сказала она.
Изумление появилось на его лице, но он все же сомневался.
— Я всегда любила тебя, Крисандер. С того момента, как я встретила тебя, для меня перестали существовать все другие мужчины.
— Ты любишь меня? — воскликнул он, и надежда вспыхнула в его глазах.
— Я не могла сказать тебе раньше, — объяснила Марли. — Мне не хотелось говорить об этом в суматохе дел. Моя цель — вернуться сюда, где я была счастлива. И начать нашу жизнь сначала.
Крисандер обнял ее и прижал к себе. Голос его срывался, когда он стал шептать что-то на греческом языке. Путался и переходил на английский, рассказывая, как сильно он любит ее и как мучается оттого, что причинил ей боль.
Затем он подхватил жену на руки и отнес наверх. И тела их снова слились в порыве нежной и страстной любви. А затем они лежали рядом, тесно прижавшись друг к другу, и он тихо гладил ее волосы.
— Я люблю тебя, дорогая. Я не заслужил твою любовь, но так благодарен тебе за нее. И всю оставшуюся жизнь буду холить и лелеять тебя, клянусь!
Марли прильнула к нему.
— Я люблю тебя, Крисандер. Очень люблю. Мы будем счастливы вместе. Я все для этого сделаю.
ЭПИЛОГ
Смешно, но Марли не смогла спуститься по лестнице. Она дошла до половины и остановилась. Схватившись за перила, женщина почувствовала, будто что-то сжалось внутри.
Ей захотелось рассмеяться. Судьба, казалось, наказывает ее за то, что она не выполняет настойчивые пожелания Крисандера. Он просил ее не ходить одной по лестнице еще на ранних стадиях беременности, а сейчас, к концу девятого месяца, она все-таки пошла одна.
Марли стояла на ступеньках, держась за перила и глубоко дыша. Она бы позвала кого-нибудь, если бы у нее не перехватывало дыхание. Кроме того, Крисандер был очень занят: он вел бесконечные телефонные переговоры с Тероном, который находился в Нью-Йорке. Они часами обсуждали вопрос о мерах безопасности, потому что ее похитители все еще были на свободе.
Когда Марли услышала шаги наверху, она выпрямилась и постаралась напустить на себя самый непринужденный вид. Виновато взглянув наверх, она увидела Крисандера.
Он поспешно бросился вниз, ругаясь на ходу по-гречески.
— Что мне делать с тобой, непокорная? — с тревогой спросил он, приблизившись к ней.
— Отвези меня в больницу! — тихо сказала она.
— Марли! Господи! Началось? — Крисандер даже не стал ждать ответа. Схватив жену на руки, он понес ее вниз, громко зовя пилота вертолета, который неотлучно находился на острове последние две недели.
— Не волнуйся, дорогая моя. Мы мгновенно довезем тебя до роддома.
— Дорогая? — Она засмеялась, а потом испустила стон. — Мне больно, Крисандер.
— Дорогая моя, — прошептал он ей на ухо. — Моя малышка, моя женщина, моя любовь.
Пилот совершил посадку прямо возле больницы, где их уже ожидал чуть ли не весь медицинский персонал.
И буквально через час на свет появился Дмитрий Анетакис — к великой радости его матери и отца.
— Он прекрасен, — заявил Крисандер, склонившись над матерью и ребенком. Дмитрий спокойно спал у материнской груди, и Крисандер с восхищением смотрел на него.
— Он замечательный! — потрясенно произнесла Марли. — О, Крисандер, все у нас замечательно!
Он трепетно поцеловал жену, любовь к ней переполняла его сердце.
— Я твой навсегда, любимая.
Она обхватила его лицо руками и улыбнулась.
— И я люблю тебя, Крисандер. И я твоя навсегда.
КОНЕЦ
40 
