43 
Она поджала губы. Теперь Марли уже окончательно взяла себя в руки и даже не смотрела на него, когда он стал отмерять вокруг нее второй круг, она игнорировала легкие касания его руки, грудной клетки или бедра.
— В которую вы, конечно, не верите.
— Верно, — солгал он. Дейн не хотел пока говорить ей о том, что прошел в этом вопросе серьезную эволюцию и теперь уже почти поверил. Ему нужна была ее реакция и как можно более яркая. А этого он мог добиться от Марли, только хорошенько рассердив ее. — Если вы не докажете мне обратное. Почему бы вам не попытаться? Ну, давайте же, Марли! Вперед! Может, для начала прочтете мои мысли, а?
Медленно, медленно, вокруг нее, вокруг… Не давать ей отвлечься от его тепла и его прикосновений.
— Трудно прочитать то, чего не существует в природе.
— Остроумно, но ничего не доказывает. — Он говорил тихо, почти воркующе. — Сделайте так, чтобы я поверил!
— Я не занимаюсь салонными фокусами! — горячо воскликнула она. Ему-таки удалось ее завести. Отражая натиск его тела, она уже чувствовала, что изнемогает. Нервы были как туго натянутые струны. И с каждой минутой натягивались все туже.
— То есть вы даже не можете доказать свою невиновность и непричастность к убийству? — проговорил Дейн, решив спровоцировать ее еще больше. — Мы с вами не на увеселительной вечеринке, милая моя.
Подбородок ее вздернулся, темные волосы прокатились волной, и Марли метнула на него свой самый страшный взгляд. Зрачки ее теперь сузились, как у кошки.
— У меня когда-то был дар, с помощью которого я могла бы превратить вас в жабу, — отчеканивая каждое слово, сказала она. Потом повела плечами. — Но он пропал.
Дейн расхохотался, чем несказанно удивил ее.
— Вы насмотрелись по телевизору «Заколдованного». Кстати, старье. А что касается жабы — это черная магия, а не парапсихология.
Наконец ее «достало» то, что он ходит вокруг нее. Она неожиданно устремилась в сторону кухни. Дейн не стал этому препятствовать, но решил от нее не отставать.
— Кофе? — невинно спросил он. — Неплохая мысль.
Она, разумеется, и не думала ставить кофе. Ей просто хотелось сбежать от него. Но Марли благодарно ухватилась за этот любезно предоставленный ей предлог. Как он и рассчитывал. Она была сильно взвинчена. Только сейчас он начал осознавать, насколько важен для нее самоконтроль. К сожалению, перед ним стояла задача как раз вывести ее из себя.
Она выдвинула ящик кухонного шкафа и достала оттуда банку с кофе. Руки ее заметно дрожали. Вдруг она замерла, стоя к нему спиной, и аккуратно поставила банку на рабочий столик.
— Я не читаю чужих мыслей! — выпалила она. — Я не телепат!
— Разве? — Это было не совсем то, что он слышал от доктора Ивела. Но Дейн все равно торжествовал. Наконец-то ему, похоже, удалось переключить ее энергию с сопротивления на разговор. Ему захотелось обнять ее и прижать к себе, защитить от ее собственных страшных воспоминаний. Но рано. Одного он пока добился: она почувствовала его физически. Но вместе с тем Марли была все еще испугана и относилась к нему враждебно.
— То есть можно назвать и телепатом… но не в классическом виде. — Она опустила глаза и уставилась на банку. Руки ее, как он заметил, все еще дрожали.
— Так кто же вы на самом деле?
«Кто же вы на самом деле?»
Этот вопрос эхом отозвался у Марли в голове.
Одни скажут: чудачка. Другие выберут слово покрепче: шарлатанка. Но от детектива Холлистера не стоит ждать подобной вежливости. Он называет ее соучастницей убийства. Все это смешно, конечно. Даже он в конце концов вынужден будет отказаться от этого определения, не обнаружив ни одной изобличающей ее улики, ни одного мотива, осознав, что она просто не могла этого сделать. Но он всерьез занялся ее проверкой. Даже не поленился побывать в Боулдере.
Разговаривал с доктором Ивелом. Теперь он знает, кто она. Может быть, до сих пор не верит, но по крайней мере уже стал задавать вопросы, а не просто голословно обвинять. Интересно, что ему известно? При желания доктор Ивел умел быть очень осторожным. Что он мог сообщить совершенно незнакомому человеку, даже если этот незнакомец оказался полицейским? Марли очень надеялась на то, что Дейну известно не все. В противном случае он начнет спрашивать об этом, а Марли полагала, что у нее не хватит сил вновь все вспоминать. Она остро ощущала свою беззащитность, чувствовала себя раздетой. Нервные окончания были обнажены. Это Холлистер довел ее до такого состояния, подойдя так близко, что жар его тела опалил ей кожу. Он нарочно прикасался к ней, нарочно нагло смотрел на ее грудь…
43 
