79 
— Он обязательно наследил бы, если б уходил из дома тем же путем, что и вошел, то есть через окно, — проговорил Дейн. — Но зачем такие неудобства? Он вышел через дверь. Если бы кто-нибудь его заметил, — что маловероятно, — это выглядело бы не так подозрительно, как если бы он вылезал в окно. А подъездная аллея бетонная, на ней следов не остается.
— В минуту нападения жертва, судя по всему, была в пижаме, — продолжала Фредди, заглядывая в свой блокнот. — Мы обнаружили ее в корзине с грязным бельем. Вся багровая. Взяли на анализ, чтобы удостовериться в том, что это кровь жертвы.
— Как насчет мужа или любовника? — спросил Боннес.
— Вряд ли. Подруга потерпевшей говорит, что бывший муж Шитс живет в Миннесоте. Они в разводе уже двадцать лет и почти столько же не общались. Любовника в настоящее время тоже не было. Ладно, ребята, давайте подбивать бабки: похоже ли на то, что оба убийства совершил один и тот же человек?
— Боюсь, что так, — ответил Дейн. — Не являлась ли Шитс завсегдатаем баров, гимнастических залов, словом, тех мест, где бывает много мужчин?
— Понятия не имею. Когда вы появились, мы в допросе подруги Шитс еще не дошли до этого. Почему бы вам самим не поболтать с ней, пока мы будем заканчивать в доме? Все равно же мы будем обмениваться нашими материалами, — предложил Уэрли. Судя по его тону, он вообще был бы счастлив спихнуть на Дейна и Трэммела все расследование.
Низкая стенка из цементных блоков высотой в два фута окружала навес для машины с его открытой стороны. Элизабет Клайн сгорбившись сидела на ней и пустыми глазами глядела на полицейских, шнырявших вокруг. Высокая прилизанная блондинка с короткой прической, спрятавшейся под шляпкой с пером. Длинные серьги свисали почти до плеч. В целом же она была одета обыкновенно: сандалии, желтые лосины, длинная белая блуза с кричаще-яркими желтыми и красными попугайчиками спереди. На руках несколько колец, но, как подметил Дейн, ни одного, похожего на обручальное.
Он присел рядом с ней на цементную стенку, а Трэммел, держась, как обычно, в сторонке, привалился задницей к машине Шитс на некотором расстоянии от них.
— Вы Элизабет Клайн? — спросил Дейн. Она как-то испуганно взглянула на него, словно только сейчас заметила его присутствие.
— Да. Кто вы?
— Детектив Холлистер. — Он кивнул в сторону напарника. — А это детектив Трэммел.
— Приятно познакомиться, — сначала вежливо проговорила она, но тут же в ее глазах отразился ужас. — О Господи, как я могу так говорить?! Где же приятно?.. Ведь вы приехали сюда из-за того, что случилось с Джеки…
— Джеки? — переспросил Дейн.
— Я так называла Жаклин…
— Да, мэм, мы приехали сюда именно из-за этого. Прошу прощения… Я понимаю, как вы потрясены, но все-таки не откажите в любезности ответить на несколько вопросов.
— Я уже беседовала с двумя детективами.
— Знаю, мэм. Но мы собираемся спрашивать вас о другом. Любые сведения, которые вы пожелаете нам сообщить, могут очень серьезно помочь в поимке убийцы вашей подруги.
Женщина прерывисто вздохнула. Ее знобило, она сидела, обняв себя руками и вся съежившись. Ночь стояла теплая, но Дейн понимал, что ее трясет от полученного шока» На нем не было пиджака, который можно было бы набросить ей на плечи, поэтому он попросил патрульного, прохаживавшегося поблизости, достать одеяло. Через несколько минут оно появилось, и Дейн укрыл им допрашиваемую.
— Спасибо, — проговорила та.
— Не за что.
Внутренний голос подсказывал ему, что нужно обнять ее за плечи, утешить… Но он чувствовал, что не может этого сделать, и ограничился тем, что ободряюще похлопал ее по спине. Отныне единственной женщиной, которую он мог обнимать, была Марли. Как-то так произошло, что, овладев ею, Дейн навсегда отгородился от всех остальных женщин на свете. Только сейчас, по-настоящему осознав происшедшую в себе перемену, он почувствовал, что ему от этого не по себе. Впрочем, Дейн тут же отогнал эти мысли. Не время.
— Вы сказали детективу Брауну, что у мисс Шитс в последнее время не было друга. Может быть, она недавно рассталась с кем-нибудь? Может, какое-нибудь краткое знакомство?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет.
— Никого? У нее не было ни одной более или менее продолжительной связи со времени развода с мужем?
Элизабет взяла себя в руки, подняла на него глаза и печально улыбнулась дрожащими губами.
— Ни одной, — с горечью ответила она, но тут же спохватилась:
79 
