Глава пятая

Сны, которые он видел за несколько минут до пробуждения, были всё ещё яркими, но возвращение сознания не означало возвращения способности понимать. Он спокойно лежал, осматривая прохладную, тускло освещённую, незнакомую комнату, выискивая какие-либо детали в своей собственной памяти, которые помогли бы ему понять, что происходит и где он находится. Казалось, не было никакой связи между его единственным воспоминанием и этой спокойной комнатой. Но были ли это реальные воспоминания или всего лишь сны? Ему снилась женщина, страстная и уступчивая женщина, с глазами, столь же ясными и серыми, как горное озеро под облачным небом, и руки её были нежны, когда она ласкала его, её бархатная грудь наполняла его ладони. Его пальцы сжались на простыне. Сон был настолько реален, что он жаждал ощущать эту женщину в своих руках.

Однако это был только сон, и он должен был вернуться в действительность. Пока он лежал, кое-какие воспоминания стали возвращаться к нему, и он знал, что они-то ему точно не приснились. Нападение на его лодку, мучительное плавание в темноте, когда он был неспособен выбраться на берег. Затем, после этого…пустота. Ни одного проблеска воспоминаний, что же случилось потом.

Где он? Его схватили? Они бы отдали почти всё, рискуя всем, чтобы взять его живым.

Он пытался аккуратно двигаться, и его рот сжался от прилагаемых усилий. Левое плечо болело, а через левое бедро проходил шрам. Тупая боль разъедала голову, но обе руки и ноги слушались его. Правой рукой он неловко откинул простыню и напрягся. У него закружилась голова. Он схватился за спинку кровати, подождал, пока не пройдет головокружение, и повторил попытку. Рана на бедре была перевязана чистым бинтом. То же самое было проделано и с его плечом — вокруг него была обёрнута марля, концы который завязывались на его груди. Он был полностью обнажён, впрочем, его это ничуть не беспокоило. Наоборот, это не сковывало его движений; через секунду он узнает, как называется этот ад, в котором он находится.

Раненные мускулы его бедра, вынужденные двигаться, непроизвольно дрожали, пока он стоял. Он шатался, но не падал, просто стоял, пока комната не прекратила кружиться в вальсе перед его глазами и нога не приняла устойчивое положение. Несмотря на то, что в комнате было прохладно, он весь покрылся испариной. Вокруг была тишина, не считая едва слышного шелестения вентилятора, висевшего под потолком, и шума кондиционера где-то вдали. Он внимательно прислушивался, но больше ничего не мог уловить. Всё ещё опираясь правой рукой о спинку кровати, он сделал несколько шагов по направлению к окну, стиснув зубы от жгучей боли в ноге. Сложенные планки старомодных жалюзи притягивали его магнитом. Достигнув окна, он пальцем приподнял одну из планок и стал смотреть через образовавшуюся прорезь. Двор, овощной огородик. Ничего необычного. Никого в поле зрения. Ни человека, ни животного.

Открытая дверь перед ним вела в ванную. Медленно он двинулся к дверному проёму, его черные глаза заострили внимание на дамских безделицах. Лак для волос, лосьоны, косметика. Это явно была ванная женщины. Возможно, той рыжей женщины, что была на лодке? Всё было опрятным, безупречно убранным, в ванне и спальне была некая скромная роскошь, будто всё было подобрано для обеспечения максимально возможного комфорта, но и свободного места было предостаточно. За следующей дверью оказалась гардеробная. Он заглянул в неё и оценил размеры. Снова всё было рассчитано на женщину или на очень стройного маленького мужчину, лишённого признаков своего пола. Одежда располагалась в определённом порядке — от достаточно заношенной к утончённо-изысканной. Маскировка?

Он осторожно приоткрыл следующую дверь, приникнув глазом к маленькой щёлке, проверяя, чтобы там никого не было. Маленькая прихожая была пуста, как и комната, которую он видел за ней. Он распахнул дверь, упираясь рукой в косяк двери. Ничего. Никого. Он был один, и его осторожность больше не имела смысла.

Проклятье, он ослаб и измучен жаждой, казалось, что все огни ада горят у него в горле. Он похромал через пустую гостиную, периодически останавливаясь и отдыхая. Следующим на его пути был маленький, освещённый солнцем альков. Мягкий солнечный свет, струящийся через окно, заставил его моргнуть, так как глаза не были готовы к внезапному избытку света. Далее была кухня, маленькая и солнечная, и чрезвычайно современная. Разноцветное множество свежих овощей лежало на стойке, в центре стола находилась ваза со спелыми фруктами.

  28