Особенно,... 
40 
Кухня в ресторане была разнообразной. Супы из рыбы и моллюсков, супы с пастой, наваристый, как домашний, куриный бульон, под который особенно хорошо шли эти каталонские тосты. Цыпленок на гриле, говядина на гриле, соусы с благоухающими травами, острый соус али-оли из чеснока и оливкового масла. Испанский вариант итальянской лазаньи – блюдо под названием «каналонес» – мясной фарш, завернутый в трубочки из теста, по вкусу и консистенции напоминающий пасту, под соусом бешамель и сыром. Рыбные блюда, традиционная паэлья – рис с приправами, с мясом цыпленка и морепродуктами.
– Кушай, Даш-ша, кушай, – повторял Антонио, с умилением глядя на то, как я с аппетитом проголодавшегося мужика-чернорабочего уминаю заказанные блюда. Если так пойдет и дальше, то я значительно прибавлю в весе. Впрочем, наверное, это бы мне не помешало. Я молча кивала, потому что разговаривать с набитым ртом не полагалось, а муж, еще больше веселясь, подначивал меня:
– Кушай, кариньо, кушай.
И в шутку таскал у меня с тарелки листики салата.
В воскресенье – последний «отгульный» день Антонио – мы тоже, особо не мудрствуя, решили с утра отправиться к морю. Супруг немного замешкался, отдавая Розе какие-то указания, и я, не дождавшись его, вышла на улицу, решив, что ждать на свежем воздухе лучше. И только я вышла из дома, как увидела, что за воротами прогуливается Алехандро – бармен из кафе.
– Ола, гуапа! – увидев меня, обрадованно замахал он руками.
– Что ты тут делаешь? – удивилась я и тревожно оглянулась на дверь – не вышел ли муж.
– Пришел увидеть тебя, – простодушно признался Алехандро и, хлопнув себя по бедрам, засмеялся, будто удачной шутке. – Ты не пришла в кафе.
– Извини, не смогла.
Я снова украдкой оглянулась на дверь, и паренек понимающе кивнул:
– Боишься мужа?
– Нет, не боюсь, – храбро ответила я и решительно открыла калитку, выходя к нему.
– Я пришел сказать, что узнал историю.
Алехандро сделал эффектную паузу, ожидая моей похвалы, удивления, радости. И я, отвечая на его ожидания, громко ахнула:
– Правда?
Ну давай же, давай, не тяни! Черт тебя побери! Я мысленно поторопила его, чувствуя, что волнение уже красит мои щеки горячим румянцем. Но мой знакомый и не спешил сразу открывать все карты, явно наслаждаясь моим нетерпением.
– Алехандро!
– Это старая история, Даща. И очень-очень плохая.
– Ну? – грозно сдвинула я брови, потому что, сказав пару незначительных фраз, он вновь замолчал. Продавец секретов – не иначе. Я бы не удивилась, если бы за продолжение своего рассказа он попросил у меня какую-нибудь плату. И в этот момент я испытала к Алехандро такую злость, что с трудом удержалась от того, чтобы не заорать на него.
– В этом доме никто не жил много лет. Потому что люди боятся жить здесь. Говорят, дом проклят, и тот, кто поселится в нем, тоже будет проклят.Он повторит жизнь тех, кто раньше жил в нем. И плохо кончит. Когда-то произошла одна плохая история…
– Даш-ша!
Я, вся обратившись в слух, уже проникшись атмосферой рассказа Алехандро, вздрогнула от оклика мужа и резко обернулась. Антонио стоял за моей спиной. Не знаю, когда он подошел, не замеченный ни мной, ни Алехандро, и что из нашего разговора услышал.
– Даш-ша, кто это? – спросил муж. Надо сказать, спросил без раздражения, спокойно, будто из простого любопытства.
– Ола, сеньор! – предупреждая меня с ответом, влез разговорчивый парень. – Меня зовут Алехандро. Я – знакомый вашей сеньоры, работаю в кафе у Марии. Вы, наверное, знаете это кафе? Там подают самый вкусный кофе! Приходите к нам, мы угостим вас бесплатно!
– Спасибо, – без особого энтузиазма ответил Антонио. – Может быть, придем.
– Мы будем рады! Я должен идти, сеньор, Мария меня ждет, – белозубо улыбнулся Алехандро и повернулся ко мне: – До свидания, сеньора Даща.
– Что ему надо? Откуда ты его знаешь? – уже не сдерживая своего раздражения, спросил меня муж, когда Алехандро, весело насвистывая какой-то мотивчик, направился к поселку.
– Однажды пила кофе в его кафетерии, поэтому и знаю. А что тут делает? Просто пришел передать привет от сеньоры Марии. Это его тетя, хорошая женщина, – ляпнула я первое, что пришло в голову. Антонио лишь хмыкнул, но от дальнейших расспросов воздержался.
40 
