Последние отзывы

  9  

Мы сразу узнали друг друга, будто были знакомы и виделись неоднократно. Едва я вошла в кафе, на ходу растирая варежкой покрасневший на февральском морозе нос, из-за столика возле окна навстречу мне поднялся невысокий, как мне показалось на первый взгляд, импозантный мужчина в представительском костюме. Он больше сошел бы за бизнесмена, поджидающего партнера на бизнес-ланч, чем за мужчину, ожидающего девушку на романтичное свидание.

– При-ивьет! – неожиданно поздоровался Антонио по-русски и, притянув меня к себе, по-свойски расцеловал в обе щеки. Уже потом я узнала, что испанцы при встрече и прощании целуются два раза, а тогда, помнится, смутилась и немного растерялась. Внешне Антонио выглядел моложе своих сорока девяти лет и был довольно привлекателен, даже, пожалуй, гораздо привлекательней, чем на бездушном цифровом фото. Черные, с благородной проседью волосы, несколько пижонски удлиненные и зачесанные с помощью геля назад. Легкий загар и идеальный, словно вылепленный скульптором профиль. Антонио сразу же объяснил мне, что немного говорит по-русски (я тут же ответила, что не знаю по-испански ни слова, а английский, который учила в школе и университете, успела забыть), но чтобы нам проще было общаться, у него в ноутбуке установлен переводчик. К слову сказать, мы с Антонио тогда, в нашу первую встречу, умудрились разговориться, почти не прибегая к машинному переводу. К концу вечера я запомнила несколько слов на испанском: «ола» («привет»), «грасиас» («спасибо»), «гуапа» («красивая») и еще пару-тройку, чем привела моего собеседника в неописуемый восторг.

Помню, Антонио то ли в шутку, то ли всерьез посетовал на то, что ему очень нравится Россия, но вот кофе оставляет желать лучшего. И рассказал об испанских кофейнях, которые есть на каждом шагу. И можно прийти туда в любое время, взять газету, заказать кофе и сидеть так долго, как тебе хочется. Почему-то эта кофейная тема расположила меня к испанцу еще больше. Он рассказывал, используя простые русские слова, но картинка, которую пытался обрисовать, нисколько не страдала от нехватки словесных красок, напротив, иностранный акцент, игнорируемые спряжения и падежи лишь придали ей особую пикантность, даже уютность. Мне в тот момент ужасно захотелось оказаться в солнечной Испании, сидеть в маленькой кафешке, пить расхваленный кофе со взбитым до пены молоком и читать какую-нибудь интересную книгу. И никуда не торопиться. Принять испанский ритм жизни, по сравнению с которым московский – это бег на выживание по узким улочкам от раздразненных быков. Я, потягивая горячий чай и слушая Антонио, смотрела в заснеженное окно на рано спускавшиеся на землю сердитые сумерки, и мне хотелось сойти с дистанции, сделать остановку, передышку, чтобы, глянув со стороны на несущуюся эскалаторную ленту московской жизни, осмыслить спокойно, что я хочу, чего добиваюсь, зачем оказалась на этой ленте и нужно ли это мне. Антонио ничем не напоминал американского «гастролера» Джона-Билла, он создавал впечатление серьезного человека, уверенно идущего к своим целям и не мечущегося меж нескольких возможностей, не зная, какой отдать предпочтение. И вместе с тем, несмотря на кажущуюся серьезность, он был не лишен чувства юмора, чем нравился все больше. Мне казалось, что главное препятствие в общении, которое может возникнуть между русским и иностранцем, – это разное чувство юмора. Но, к моему удовольствию, смысл многих шуток и поговорок оказался одинаковым. Мы в тот вечер увлеклись поиском общих пословиц и почти ничего не рассказывали о себе. Будто действительно были знакомы очень давно и успели хорошо изучить друг друга.

После кафе, помнится, я повезла Антонио ужинать на Мясницкую, в пролетарско-студенческий ресторан популярной сети «Му-му», нисколько не озаботившись тем, что, возможно, такому внешне элегантному иностранцу не с руки будет толкаться в очереди с подносом. Но мне в первую очередь думалось о вкусных салатах и ароматном борще, которые там подавали, и хотелось, чтобы Антонио тоже оценил по достоинству тамошнюю кухню. Оценил. И принял с юмором и неким умилением эту мою выходку – отказаться от предложенного им респектабельного ресторана в пользу дешевого общепита системы самообслуживания.

До его отъезда мы увиделись еще три раза.

– Ты поедешь со мной в Испанию? – спросил Антонио в последний вечер. Для верности он перевел эту фразу с помощью переводчика, потому что вопрос казался ему чрезвычайно важным. И я, думая об испанских кофейнях и размеренном образе жизни, о солнце, которое сияет с безоблачного синего неба круглый год, кивнула, молча принимая предложение. Меня не смутило то, что я дала так скоро, лишь после четырех встреч, согласие малознакомому человеку ехать в его страну. Пусть только и на неделю, с туристической целью.

  9