Особенно,... 
87 
Пальцы Дамиана слегка дрожали, когда он принялся избавлять меня от нижнего белья - тоже, кстати сказать, весьма умело. Подсказки касательно того, что где и как расстёгивается, ему точно не требовались. Когда моя многострадальная грудь, так активно обсуждавшаяся жрицами в пансионе, освободилась от корсета, я испытала чувство неловкости, но, к счастью, в пещере было не слишком светло.
Я знала, что сейчас будет больно, и непроизвольно зажалась, готовясь пройти через это ощущение. Дамиан почувствовал моё напряжение, успокаивающе погладил по голове, нежно поцеловал в макушку, в лоб, в губы, но дольше задерживаться уже не мог.
Забавно. Столько разговоров про эту болезненность, столько ожиданий, столько напряжения. А больно не было почти совсем. Буквально самую малость, да и то лишь долю секунды. И те ощущения, которые последовали затем, заставили начисто забыть даже об этом мгновении.
В религиозной среде, где я была воспитана, к этому занятию принято относиться как к вынужденной мере - ибо на свет следует производить потомство, - но при этом как к процессу самому по себе грязному, исключительно плотскому и потому греховному. Мне же испытываемые сейчас ощущения вовсе не казались сугубо плотскими. Физическое удивительным способом переплеталось в происходящем с духовным, и одно было никак не отделимо от другого. Я откинула голову назад и прикрыла глаза, полностью отдаваясь этим ощущениям, отвечая на движения Дамиана, отвечая на поцелуи, ловя его губы, когда они приближались к моему лицу.
И, когда всё закончилось, и Дамиан лёг на спину рядом со мной, я перевернулась набок и прижалась к нему всем телом, положив голову ему на плечо. Он крепко обнял меня, ещё сильнее прижимая к себе.
- Прости, это было слишком быстро, - сказал он мне на ухо, отдышавшись.
Быстро? Я не знаю, может быть. Я не имею ни малейшего представления о том, как это должно проходить и сколько времени занимать. Но мне понравилось.
- Всё хорошо, - ответила я, опуская голову и целуя его горячую кожу. - Мне ничего больше не нужно.
Он с лёгкой улыбкой качнул головой, прикоснувшись губами к кончикам моих волос.
- Нужно. Подожди немного, скоро узнаешь.
Я лениво пожала плечами и поёрзала, устраиваясь поудобнее. На плащах всё же было жестковато, а вот на Дамиане - мягко.
- Помнишь ту ночь, когда у нас гостила твоя матушка? - с усмешкой спросила я, играя пальцами с жёсткими курчавыми волосинками у него на груди.
- Ещё бы такое забыть! - рассмеялся он, откидывая голову назад.
- Ты о чём? - насторожилась я.
- О чём, - передразнил Дамиан. - Продемонстрировала мне себя во всей красе, в соблазнительной ночной рубашке и сиреневых чулках, а потом легла рядом со мной в постель с видом "Попробуй только тронь!".
- Вовсе у меня не было такого вида! - засопротивлялась я.
- Ещё как был!
- Не было!
- А кто, стоило моей матери выйти за дверь, запаковался в мешок, потом в одеяло и поспешил повернуться ко мне спиной? Я думал, свихнусь, вынужденный торчать с тобой в одной комнате до утра.
- Ты же сам ко мне даже не прикоснулся! - предъявила собственную претензию я.
- К тебе, пожалуй, прикоснёшься, - отозвался Дамиан, поглаживая моё обнажённое плечо. - Кто всю дорогу реагировал на каждое моё прикосновение так, будто её ударяют плетью?
- Это когда было?! - возмутилась я.
- Зато неоднократно, - отрезал он. - И вообще, обещал же я ребёнку фиктивный брак... На свою голову.
Мои плечи дрогнули от беззвучного смеха. А я-то успела напридумывать себе столько всего интересного.
- Если хочешь знать, я безумно хотела тогда повернуться к тебе и обнять, - призналась я, проводя пальцем по его щеке.
Дамиан аж приподнялся на локтях.
- Так что ж ты этого не сделала?!
- Неужели непонятно? - удивилась я. - Я же всё-таки женщина. Я не могла сама полезть к тебе с ласками, это было бы непристойно!
Дамиан закатил глаза и со стоном снова опрокинулся на плащ.
- Ника, - произнёс он затем, чётко выговаривая слова, - запомни раз и навсегда. Ни одному мужчине не нужно, чтобы в постели его женщина вела себя прилично или пристойно. Эти понятия придуманы не для алькова. Ладно, я не считаю этих твоих друзей, которые пользуются мокрыми простынями. Пристойность в постели не нужна ни одному НОРМАЛЬНОМУ мужчине.
87 
