Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
32 
– У меня было много романов, – буркнул он.
– Много-то много, но запоминающийся – лишь один. Так не к этой ли знакомой ты собрался обратиться?
– Даже если к ней, что тут такого? – ответил Илья, с вызовом вскидывая подбородок.
– Да нет, ничего... Просто спросил. Думаешь, она согласится?
– Не знаю.
Шахов начал заметно злиться. И на себя, потому что не смог воспринять слова Дениса спокойно, и на Боброва. Ну какое ему до этого дело, кого Илья решил попросить сделать анализ!
– Вы с ней так странно расстались, – продолжал копаться в прошлом Бобров.
– Я со многими девушками расставался «странно». Вернее, для меня – понятно, прошла любовь, завяли помидоры.
– А в том случае все было наоборот, – додавил Илью Денис.
– Это еще с какого боку посмотреть, – зло процедил Шахов. – Ну чего ты, Бобер, прицепился? Какое отношение мой прошлый роман, о котором я и думать забыл, имеет к истории, которую мы собираемся расследовать? Ни-ка-ко-го!
Денис хотел было возразить, что некоторое отношение имеет и что Илья соврал, заявив, будто и думать забыл о прошлом. Та история, оборвавшаяся как-то странно и неожиданно, до сих пор сидела в душе друга занозой. Но, конечно, вслух произносить он этого не стал и так допустил бестактность, влез не в свое дело. Это дело Ильи – к кому обращаться с просьбой о химическом анализе. Может, ему и вправду больше некого попросить.
– Ладно, Шахов, не злись. Давай еще выпьем по пиву. Пусть удача сопутствует нам в наших исследованиях. Когда в следующий раз к моей маменьке заглянуть планируешь?
– Хотел завтра, но пообещал Ленке сводить ее на фотовыставку. Значит, в понедельник-вторник, не раньше.
– В понедельник у меня важная сделка, – напомнил Денис, – могу засидеться на переговорах допоздна.
– Тогда я сам съезжу к Зинаиде Львовне. Только позвони ей накануне, плиз, предупреди о моем приезде. А дальше я уже сам разберусь, что к чему. Ок?
– Ок!
Диана
Она вошла в коридор, закрыла дверь и, не зажигая света, привалилась спиной к стене. Сердце лихорадочно билось, срываясь на рваные ритмы, виски взмокли. Диана подняла отяжелевшую руку и машинально стерла катившуюся по скуле капельку пота. Затем прикрыла глаза и, сделав глубокий вдох, медленно выдохнула. Еще раз и еще.
«Спокойно, Динка, спокойно...»
Она с детсадовского возраста ненавидела, когда ее называли Динкой. Это имя почему-то напоминало ей собачью кличку. Другое дело – Диана. Аристократичное, утонченное, королевское имя. Но в те редкие моменты, когда Диана теряла самообладание, когда ей нужно было успокоиться, она обращалась к себе именно так, как ее называла бабушка, – Динка. Только бабушка имела право «укрощать» горделивое и норовистое имя Диана до простого Динка, которое в ее устах звучало мягким, ласковым, домашним, будто прирученный котенок.
«Ты сделала поспешные выводы на основании случайно услышанного обрывка разговора, – пыталась образумить себя Диана, медленно вдыхая-выдыхая и растирая пальцами влажные виски. – Вполне возможно, ты услышала не то, о чем на самом деле шла речь, а то, о чем столько думала и что бояласькогда-нибудь услышать».
Сегодня не работал лифт, и Диана вынуждена была подниматься пешком. Как хорошо, что жила она на четвертом, а не на последнем, девятом этаже! Впереди нее, опережая на лестничный пролет, шел еще кто-то. Диана не могла видеть идущего, но по голосу узнала женщину, которая жила на два этажа выше. Этот голос – визгливый, нервный, скандальный – нельзя было забыть потому, что соседка очень часто бывала чем-то недовольна и громко, на весь подъезд, высказывала свои претензии.
На этот раз женщина жаловалась кому-то по мобильному телефону на неработающий лифт. Громко выплеснув негодование, соседка замолчала, но вскоре подняла в разговоре новую тему. Диана уже поднялась на нужный этаж и направилась было к своей двери, как вдруг услышала то, что заставило ее замереть на месте, прислушиваясь к обрывкам чужого телефонного разговора. Женщина жаловалась на пятна, появившиеся на стене ее квартиры. Осторожно, чтобы не спугнуть соседку, Диана убрала ключи в карман и на цыпочках последовала за ней на ее этаж.
– Напугало оно меня чуть ли не до икоты, это проклятое пятно! А он, представляешь, сказал, что все мои страхи не стоят и выеденного яйца! И преспокойно укатил к этой своей простигосподи... – с плаксивыми интонациями в голосе жаловалась соседка неизвестному собеседнику, одновременно гремя ключами. Дверной замок два раза щелкнул, послышался шелест пакетов, видимо, соседка вносила в квартиру сумки с покупками. – Рожа такая страшенная! Нарочно не придумаешь... А этот друг его сфотографировал пятно. Помнишь, тот, о котором я тебе...
32 
