Последние отзывы

  4  

При мысли о том, что придется вновь встретиться с этой пигалицей сверху, подскакивало давление. Собака, обмочившая подъездные стены, заунывные песни соседа снизу, сквернословие четырнадцатилетнего Вовки и его дружков – все это не шло ни в какое сравнение с той войной, которая разворачивалась между Зинаидой Львовной и девицей, поселившейся над ней. Между ними давно копилась неприязнь, и в один из дней она выплеснулась в грандиозный скандал, при воспоминании о котором Зинаида Львовна тянулась за сердечными каплями. С тех пор эта белобрысая пигалица лет двадцати трех – редкостное страшилище с выпуклыми глазами-пуговицами и приплюснутым носом, похожая на пекинеса, – сделала жизнь Зинаиды Львовны невыносимой. Девице, похоже, доставляло садистское удовольствие доводить пожилую женщину до белого каления то стуком, то «по забывчивости» оставленным включенным на весь день магнитофоном с «закольцованной» песней из репертуара металлистов, то цоканьем каблуков о пол с утра пораньше. Никакими жалобами, никакой милицией «взять» эту стерву не представлялось возможным. Однажды Зинаида Львовна вызвала наряд милиции, но доказать, что девица производила шум, не удалось. Более того, Зинаида Львовна ясно услышала, как девица напропалую кокетничает с молодым милиционером, который к ней поднялся, да еще посмела громко, так, чтобы донеслось до Зинаиды Львовны, пожаловаться на «эту маразматичку снизу, которая всех завалила жалобами». Как ни странно, молоденький милиционер поверил не Зинаиде Львовне, а бесстыжей пекинесше.

В общем, взаимным обидам не было числа. Вот и сейчас, увидев пятно, Зинаида Львовна в первую очередь подумала о соседке сверху. Правда, надо отдать должное, соседка не шумела последнюю неделю. Видимо, затаилась для того, чтобы нанести «новый удар».

– Я это так не оставлю! – громко выкрикнула женщина, воодружая на нос очки, чтобы лучше разглядеть пятно. – Я найду на тебя управу, дрянь! Ты мне капитальный ремонт в квартире оплатишь! Ты еще станешь слезно прощение просить. Ты...

Но придумать, что еще будет делать соседка, лишь бы замолить свою вину, Зинаида Львовна не успела, потому что наконец-то смогла рассмотреть «грязь».

– Господи Иисусе! – потрясенно вымолвила женщина.

И было чему удивиться. Большое пятно состояло из нескольких пятен поменьше, разной формы, соединенных так причудливо, что вместе они образовывали пусть и простое, но все же вполне узнаваемое изображение лица.

* * *

«Вот такое хреновое лето», – думал Илья Шахов, угрюмо глядя в окно. С тускло-серого, будто застиранного неба падал мокрый снег, оседавший на глянцево-мокрых ветках ноздреватыми шапками. А ведь еще вчера погода радовала не по-весеннему жарким солнцем и приятным теплым ветерком.

Но не ненастье являлось причиной похоронного настроения Ильи. Для него имелся целый ряд причин. Во-первых, вчера Илья поссорился со своей девушкой Леной. Ссора вышла из-за пустяка и, к сожалению, за последние две недели была уже третьей. Во-вторых, планируемый на выходные пикник на даче у друга из-за непогоды грозился накрыться медным тазом. Что за удовольствие делать шашлык, держа над мангалом зонт? В-третьих, позавчера сломался верой и правдой прослуживший в течение трех лет «Фольксваген», и ремонт его обещал влететь в копеечку. Ну и, в-четвертых, очерк, который Илья обещал отправить в редакцию газеты к завтрашнему дню, не писался. Абсолютно. Косвенно в этом была виновата Лена: Шахов думал о ней, а не о статье. В последнее время парня все чаще стало посещать ощущение, что в его жизни все ломается и рушится: начиная от отношений с девушкой, с которой они встречались два года, и заканчивая машиной. Даже очерк никак не выходил, ну прямо творческая импотенция, и все тут!

Илья перевел взгляд на девственно-чистый вордовский лист и вздохнул. Если дело пойдет, а вернее, не пойдет так дальше, закроют его колонку. Горевал Илья не столько из-за заработка (рубрика, хоть и пользовалась популярностью, дохода почти не приносила), сколько из-за страха утратить то, что немного скрашивало его будни менеджера по продажам. Романтики и приключений Илье, бывшему в душе авантюристом, ой как не хватало.

Шахов не получил специального образования, в газету его привела случайность. В конце прошлого года он сломал ногу и вместо того, чтобы провести новогодние каникулы в Альпах, попал в больницу. Там, маясь от безделья, он просматривал принесенную соседу по палате прессу и вытащил из общей кучи газет газету-«толстушку» под названием «По лабиринтам Зазеркалья». Илья от скуки прочитал издание «от корки до корки», посмеиваясь над выдумками авторов, ибо ни в НЛО, ни в снежного человека, ни в барабашку он не верил. Но по прочтении подумал, что, пожалуй, смог бы сам написать какой-нибудь занятный рассказ. Благо, времени свободного у него было хоть отбавляй, выдумки – не занимать, а воспоминаний об экспедициях – предостаточно. В свое время Илья окончил географический факультет педагогического университета, и специфика факультета подразумевала походы и экспедиции. Так что ему не составило труда написать очерк об экспедиции в Бурятию. В основе очерка лежали впечатления, полученные им в реальной экспедиции, вымышленной являлась лишь цель похода: встреча с шаманами. Очерк получился таким интересным, что Илье неожиданно предложили вести еженедельную рубрику, в которую он от имени исследователя паранормальных явлений должен был писать подобные очерки. И так как на тот момент Шахов изнывал в больнице от скуки, он согласился и сразу же взялся за дело. Неопытность на журналистском поприще Илья компенсировал бойкостью пера (он всегда считался хорошим рассказчиком), объемом знаний, накопленных в студенческих экспедициях, и воображением, которое подстегивала живущая в нем жажда приключений. Вот так и вышло, что Илья стал вести газетную рубрику под псевдонимом Иван Шапкин, член вымышленной группы исследователей паранормальных явлений. Шахов собирал нужную информацию в Интернете, достоверно описывал походные ощущения и умело нагнетал обстановку, сдабривая рассказ красочными, порой доводящими до дрожи описаниями.

  4