Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
71 
Девушка нервничала. Павел Иванович этого не увидел, но почувствовал. Воздух в комнате будто звенел от напряжения, которое исходило от Дианы. Напряжение, возникшее от страха, что ее застукают в чужой квартире, что ей не дадут сделать то, что она задумала, что все ее усилия окажутся напрасными.
Павел Иванович открыл было рот, чтобы поинтересоваться у Дианы, что она делает в его квартире. Но спохватился, что может напугать ее. Что ему потом делать с лишившейся от страха чувств девицей? Вызывать «Скорую», объясняться, врать, чтобы как-то покрыть эту девушку, незаконно проникшую в его жилище? Нет, зачем? Павел Иванович как-то сразу понял, что девушка не задумала ничего плохого. Она влезла не с целью наживы (впрочем, поживиться в его квартире было нечем, разве что старыми газетами и книгами), а поступила так только от отчаяния.
Диана что-то торопливо искала: шарила лучом света по книжным полкам, копалась в бумагах на столе. «Альбом!» – осенило вдруг Павла Ивановича. Ну конечно, она ищет альбом! Едва ли не единственную ценность, которая была в его квартире. Мужчина собрался было возмутиться, решительно заявить наглой девице, что альбом – это его собственность и отдавать его ей он не собирается. Но девушка, закончив исследовать книжные полки, опять замерла посреди комнаты, растерянно вертя в руках фонарик и озираясь. На ее лице было написано такое отчаяние, что сердце Павла Ивановича сжалось. «У девочки что-то случилось», – подумалось ему. «Ей надо помочь!» – будто наяву услышал он голос покойной Галочки. Жена всегда была сердобольной. Переживала и за людей, и за голубей, и за бездомных собак. Зачастую просмотр вечернего выпуска новостей заканчивался для Галочки приемом сердечных капель и последующей бессонницей. «Ей надо помочь!» – вновь услышал он голос покойной жены, на этот раз полный уже не сочувствия, а твердой решимости. «У этой девушки умирает ребенок. Альбом нужен ей для его спасения», – продолжала «нашептывать» ему Галочка.
И на Павла Ивановича будто снизошло озарение: он понял, что покупал альбом не для себя, а для того, чтобы сохранить его и отдать этой девушке. А когда он передаст его ей, тем самым выполнив свой долг, то сможет уйти к своей Галочке.
«Ай-ай-ай», – в отчаянии простонал мужчина, досадуя на свою рассеянность. Ведь альбом куда-то пропал! Куда? «Галочка, умница, хозяюшка, помоги!» – взмолился Павел Иванович, мысленно обращаясь к покойной супруге. «Ох, Павел Иванович... – вздохнула та, осуждая его за беспорядок, который он развел в ее отсутствие. – Ты же с этим альбомом спускался газеты смотреть!»
И Павел Иванович обрадованно подскочил на месте, издав тихий возглас ликования.
– Кто здесь?! – нервно выкрикнула девушка и направила луч света прямиком в кресло, где сидел Павел Иванович.
«Это я, милая леди, вы не бойтесь», – хотел ответить он, но в это время в коридоре его квартиры послышались голоса. Комнату слабо осветил свет, проникший сюда через открытую входную дверь с площадки. И в квартиру вошла компания из двух молодых людей и соседки Алевтины.
– Это не то, что вы могли подумать! – забормотала Диана, прижимая к груди руки. – Я вам все объясню!
Павел Иванович поднялся из кресла, чтобы вступиться за «воришку», и в этот момент встретился взглядом с Алевтиной. Девушка испуганно пискнула, пробормотала извинения и пулей вылетела из квартиры.
* * *
День не шел, а вязко тек, будто густой мед из опрокинутой банки. Илья то и дело поглядывал на часы и огорченно вздыхал, перемежая вздохи с зевками. Время будто остановилось. Когда Шахову казалось, что уже должен был пройти как минимум час, стрелки нагло врали, будто прошло всего пять минут. Илья не верил и переспрашивал время у коллеги, у которого работа, наоборот, кипела. Коллега раздраженно отвечал, и цифры, которые он называл, совпадали с теми, что показывали часы Ильи.
Работа не шла. Шахов за весь день не назначил ни одной встречи, пару раз нагло сбросил звонки и сидел, уткнувшись в компьютер с таким ужасно деловым выражением на лице, что не возникало и сомнения в том, что вместо работы он раскладывает карточные пасьянсы.
А как еще мог проходить день после бессонной ночи? Домой Илья попал лишь около четырех утра, пару часов ему удалось поспать, да и то беспокойно. Снились ему какие-то тряпичные манекены без лиц, толпой надвигавшиеся на него. Руководила процессией Алевтина, одетая почему-то в клоунский костюм. На руках у Алевтины была кукла-младенец, издающая механический плач. Следом бежала захлебывающаяся в рыданиях Диана, одетая в какое-то тряпье, и просила вернуть ей куклу. Алевтина разворачивалась к ней со злорадной усмешкой и разводила пустыми руками: «Ее у меня уже нет». И указывала рукой куда-то в сторону: «Вон она!» А там вместо ожидаемой куклы и Диана, и Илья видели розовощекого Евгения, на голове у которого был поварской колпак, а в руках – блюдо с булками. Евгений торопливо поглощал булку за булкой и улыбался блаженной улыбкой.
71 
