Особенно,... 
40 
Она облачилась в теплый домашний костюм, завязала мокрые волосы полотенцем и, выйдя из ванной, отправилась на кухню. Чашка чая и какой-нибудь бутерброд… Готовить или разогревать уже приготовленное категорически не хотелось, а вот бутерброд со сладким чаем – самое то. Наспех перекусив, Лара привычно закурила и уже почти привычно вновь подумала о Вадиме. Нет, нельзя, не надо. Со вздохом затушив сигарету, она сняла с головы мокрое полотенце и отправилась сушить волосы.
«Может, Майка и права… Не такая уж я уродина, вполне симпатичная», – разглядывая свое отражение в зеркале ванной, Лара даже улыбнулась. Зеркало правдиво поведало, что у нее – красивая улыбка, которая делает ее совсем привлекательной. И волосы у нее хорошие – Майка в этом тоже права. Лариса тряхнула головой, и высушенные волосы светло-золотистыми волнами легли по плечам. Может, ей стоит чаще ходить с распущенными волосами, а не завязывать их в скучный хвост? И краситься чуть ярче, чем обычно? Развеселившись, Лариса скорчила своему отражению рожицу. Помнится, еще несколько дней назад они с Майкой отправили всех бизнесменов и банкиров на фиг. Ничего не изменилось – на фиг, так на фиг! И только Лариса так решила, как зазвонил ее мобильный. Отложив фен, девушка бросилась бегом в комнату, где на столе надрывался телефон. Схватив его, она бросила взгляд на высветившийся номер.
– О черт…
Еще пару секунд назад она мысленно так бодро отправила «банкира» в головокружительное путешествие на фиг, а сейчас, увидев его высветившийся номер, растерялась, как первоклассница. Постаравшись, чтобы голос не выдал излишнего волнения, ответила:
– Да?
Голос все же предательски задрожал.
– Лариса? Вадим Дохновский… Я потревожил тебя?
– Ты? Нет, не потревожил… – а голос звенит, как у взволнованной пионерки на торжественной линейке. «Возьми себя в руки, Лескова. Тебя не собираются пытать на вопрос, что ты делала в такое время в том самом ресторане. И, может, даже не станут уличать в шпионаже и подстраивании встреч…».
– Лариса, ты еще не ложишься спать?
– Нет. Я так рано не ложусь, – она бодро заверила, мысленно гадая, зачем ему понадобилось это спрашивать.
– Отлично! – Вадим заметно обрадовался и, немного помолчав, попросил:
– У меня к тебе не совсем обычная просьба… Может, ты сочтешь ее несколько странной… Можно, я сейчас к тебе зайду?
– Что? А… А ты сейчас где? – если это и была его просьба, то она уже изумила.
– Я во дворе твоего дома. Если разрешишь, я поднимусь к тебе и изложу свою странную просьбу, – он усмехнулся, и Лариса, на мгновение прикрыв глаза, представила, как у него на щеках появились ямочки. «Черт, встряхнись, Лескова!».
– Д-да, конечно… Заходи, о чем речь. Шестая квартира.
– Уже иду! – он бодро сообщил и отключился. А Лариса в панике заметалась по квартире. Зеркало, перед которым она остановилась, безапелляционно показало разрумяненные щеки, распущенные, немного растрепанные волосы и бесформенный домашний костюм. Пошарив по подзеркальной тумбочке в поисках заколки и вспомнив, что оставила ее в комнате на столе, Лариса чертыхнулась и бросилась открывать дверь на звонок.
– Привет! Можно зайти?
– Да-да, конечно, – Лариса посторонилась, пропуская Вадима в квартиру. Он вошел в коридор и в неловкости остановился. Сунув руки в карманы расстегнутой куртки, пропутешествовал взглядом по оклеенным обоями стенам, посмотрел на свои ботинки, снова перевел взгляд на стены и после этого уже посмотрел на прислонившуюся к стене девушку.
– Неожиданный визит, понимаю… И просьба будет тоже неожиданная, – он усмехнулся и, вынув руки из карманов, тоже, как и Лариса, привалился боком к стене. – Ты не могла бы сейчас съездить со мной к моей сестре?
– Что?
– Нелепая просьба, понимаю… Мы мало знакомы, да и вечер уже поздний… Я и сам очень удивился, когда она попросила меня об этом. Не знаю, что на нее нашло! Чуть ли не ультиматум мне выдвинула: приезжайте вместе и сегодня…
Он пытался хоть как-то оправдать свою странную просьбу, но Лариса, почти не слушая его оправданий, для себя уже уяснила самое главное, и сердце затопила согревающая радость. Боясь ошибиться, она все же, перебив его, уточнила:
– В ресторане… это была… твоя сестра?
– Ну да! Я разве еще не сказал?
– А я подумала… – Лариса улыбнулась и, спохватившись, оборвала себя на полуслове:
– Не важно.
– Так как? – похоже, Вадим волновался, хоть и старался не показывать этого. И торопливо, пока Лариса не успела отказаться, проговорил:
40 
