106 
Сначала я чувствовала себя неуютно. Коротко поздоровалась и, взяв книгу по ядам, присела к углу стола, решив начать с чтения о северных лесах, токсичные растения которых были знакомы мне не понаслышке. Пойму, как что здесь описано, перейду к неизвестным местам…
Я даже не заметила, как Ри выбралась из своей ниши и примостилась рядом:
— Скажи, а ты этот вороний глаз сама видела?
— Конечно. Он не редкость, — пожала я плечами.
— А листья у него какого размера? По картинке не понять.
— Вот такого, — показала я на ладони…
Через несколько минут мы уже болтали, листая книгу, как пара подружек. Попутно я узнала, что Ри поручили присматривать за мной, но она думает, что всё наоборот — это я её нейтрализую.
А потом Ри стукнула в голову мысль, где можно поглядеть на часть незнакомых мне растений живьём. Оказалось, что в замке есть замечательное место — расположенная с южной стороны старинной части здания терраса. Звалась она Садом Королевы. Попасть туда можно было двумя путями: или прилететь снаружи — в Саду была большая мощёная площадка, сделанная специально для драконов, — или поднявшись с первого этажа по узкой каменной лестнице в пару сотен ступеней. Крыльев мы с Ри пока не отрастили, поэтому пришлось пойти вторым путём.
Попутно я узнала, что Ринон — это не имя, а прозвище, которое Ри получила из-за своих волос. И правда, смотрелось необычно. Две толстые косы, которые заплетала Ри, были цвета гречишного мёда, а вот по верху головы шла светлая серебристо-белая полоса, распадавшаяся на прямой пробор. Сияющие пряди напоминали маховые журавлиные перья.
— Я так и родилась двухцветной, — засмеялась Ри, — папы только глазами захлопали. А когда мне было два года, дедушка сказал, что у меня на голове — серебряные крылышки — по-эльфийски «арийанон». Мне понравилось, только выговорить правильно я это не могла. Вот и стала Ринон.
Ага, дедушка — это Владыка Мириндиэля, отец Императора Арденариэля — Алсинейль эрд Лооʼаллен. Но Ри, безусловно, была мне симпатична — умная, сообразительная, смешливая, не заносчивая, очень трудолюбивая и любопытная. Если выйдет подружиться — будет здорово.
А ещё я поняла, что у Ри есть какой-то пунктик, закавыка, связанная с драконами. Прятать чувства она пока не умела, и горестные вздохи, пока принцесса показывала мне посадочную площадку для крылатых гостей в Саду, не расслышать было просто невозможно. Но спрашивать, в чём дело, показалось неловким. До непосредственности и открытости Бриты, которая сумела бы растормошить даже медведя в спячке, мне ещё пилить и пилить…
Всё остальное в Саду — уже начинающие расцветать никогда прежде не виданные мной гордые алые тюльпаны, нежно пахнущие кудрявые гиацинты, невероятные розовые сливы и пушистые ветки жёлтой мимозы — просто заставило восхищённо открыть рот, забыв все заветы приучавшего меня к изысканным манерам Аса. Так, с разинутой варежкой, я и бродила по кривым дорожкам вслед за Ри… Принюхивалась, тыкалась носом в каждый незнакомый куст, попадавшийся нам на пути, рассматривала листву, прикасалась пальцами к глянцевым или войлочным листьям.
Общее состояние иначе, чем потрясённым, было не назвать. На простом каменном уступе развести такую красоту!
Добила меня примыкавшая к северной стене Сада колоннада из золотистого мрамора. Тарганского медового — так назвала его Ри. День был пасмурным — но мрамор сам будто испускал свет, и казалось, что тут играет бликами солнце. Камень мне так понравился, что я решила: сколько бы это ни стоило, задуманную часовню в замке Сайгирн отделаю именно таким! Ну очень хочется!
Наконец, в дальней части террасы обнаружился небольшой аптекарский огородик — причём половина трав была мне знакома только по книгам. Например, та же наперстянка на севере в диком виде не росла. Как и дурман с беленой. Тут мы застряли надолго. Потому что видеть рисунок какой-нибудь клещевины на картинке — это одно. А потыкать пальцем в живые разлапистые листья на грядке — совсем другое. Выяснилось, что Ри разбирается в травах не хуже меня, хотя мой опыт их практического использования намного больше.
Что меня удивило, на грядках совсем не было сорняков. А ведь одуванчики с их летучими семенами вездесущи! Оказалось, что на землю наложено специальное эльфийское заклинание. Видно, у эльфов с одуванчиками тоже был антагонизм.
Я, вспомнив учителя с его любимым диваном, попробовала сотворить подобие — чёрный морок на каркасе из драконьей магии. Выяснилось, что Ри этот предмет обстановки тоже знаком. Правда, ей захотелось зачем-то привесить к нему розовые кисточки. Я не возражала — выглядят смешно, а сидеть не мешают. В результате мы до темноты проторчали на огороде, забравшись на диван с ногами и обсуждая достоинства ступок и сравнивая методы приготовления эссенций, — пока меня не начал искать закончивший работу Аскани.
106 
