138 
Рыска уткнулась в его спину и, вздрогнув, резко обернулась – ей почудилось, будто по просеке за ними кто-то прошмыгнул.
– Альк?
Цепляясь подолом за обрубки веток, девушка поспешно вскарабкалась назад. Коровы стояли на дороге, все три – Смерть вернулась и встала рядом с Милкой. Вид у них был настороженный, но не испуганный: морды повернуты в одну сторону, уши растопырены и вздрагивают, ноздри раздуваются. Милка изредка поматывала головой и рыла землю копытом.
Рыска неуверенно шагнула к кусту, на который они смотрели, – и наконец поняла, что произошло.
Крысы не ездят на коровах. Крысы не любят открытых мест. И ходить на задних лапах тоже не приучены.
Поза получилась неестественной и для крысы, и для человека, но Альку, похоже, в ней было удобно. Он смотрел на Рыску не мигая, и порванная в нескольких местах рубашка казалась белой всклокоченной шерстью.
– Альк!
Существо по-звериному плавно попятилось, оскалило зубы. Косы мазнули по земле. Рыске на миг почудилось, будто она стоит на пороге родительских сеней, а руку оттягивает спасительное полено. Дыхание перехватило, будто хватанула морозного воздуха, сковавшего грудь колким льдом.
– Вот зараза! – охнул Жар из-за спины подруги.
На него крыса зашипела, сгорбилась еще больше. Ей не нравилось это место, она помнила, что ей грозит смертельная опасность, а членам стаи – особенно самцу – полагалось проявлять к вожаку больше почтения!
Рыска очнулась и поспешно загородила друга собой, растопырив руки в стороны.
– Альк, – дрожащим голосам начала она, стараясь не замечать зловещего фырканья и пощелкивания зубов, – ты же не крыса. Ты сильный, ты можешь с ней справиться, я знаю! Ну пожалуйста, хоть попытайся, ведь ты никогда не сдаешься! Я в тебя верю!
Саврянин слушал, чуть наклонив голову и вроде бы успокаиваясь. В желтых глазах как будто даже появились проблески разума – но тут крыса внезапно развернулась и неторопливо полезла в кусты. Главенство подтверждено, подданные устрашены и раболепствуют, можно заняться более важными делами. Поискать еду, например.
Выхода не было.
– Держи его!!! – отчаянно крикнула девушка и первой прыгнула на Алька.
* * *
До копыт наместничьей коровы оставалось всего несколько шагов, когда серая река внезапно остановилась. По ней пробежали волны: крысы вставали на дыбки, принюхивались, огрызались друг на друга, будто впервые заметив, что рядом кто-то есть. Некоторые принялись умываться, выкусывать блох – с яростью, выдающей растерянность.
А затем крысиная рать развернулась и поползла обратно, рассыпаясь, как пепел на ветру. Гнетущее ощущение, будто ими двигает единая сила, исчезло. Теперь это были обычные крысы, спешившие вернуться в теплые уютные норы. Они шарахались от людей, норовили юркнуть в укрытие или хотя бы в тень.
Полностью затопленная зверьем площадь очистилась в считаные щепки.
Шарак трясущейся рукой провел по волосам – и словно ощутил на них свежую седину.
Глава 22
Когда крысиный вожак не в духе, подданные раболепствуют: валятся на бок, полузакрыв глаза, или даже подползают к нему на брюхе.
Перед рассветом с востока потек туман, будто на спрятанное за окоемом солнце набросали много-много сырых дров. Утро выдалось нехолодное, но промозглое и молочно-белое, тихое, как осеннее. Впечатление смазывала только сочная зеленая листва да птичьи посвисты – редкие и сонные, но неоспоримо летние.
– Ну вот! – Жар торжествующе повесил котелок на перекладину меж двух рогатин. Пламя пригнулось и зашипело, облизывая мокрое днище. – А вы нудели: зачем, зачем…
Альк мрачно покосился на вора, не переставая водить оселком вдоль лезвия меча. Три остальных лежали рядком на траве, уже заточенные. Тсецкие клинки были похуже Сивиных, саврянские – много лучше.
Вор, покряхтывая, осторожно опустился на землю возле костра.
– Ты мне, кажется, ребро сломал! – пожаловался он, ощупывая грудь.
– Извини, – буркнул белокосый. Ему ночная история обошлась в несколько синяков, царапин и дырок на одежде. Внешне.
– Ишь какое красивое слово ты знаешь! – восхитился Жар. – А можно еще раз? Слушал бы и слушал.
Альк сказал другое, некрасивое.
Вор не обиделся. Но еще долго, выжидательно глядел на белокосого, наконец не выдержав:
– Ты как?
– Что? – неубедительно переспросил саврянин, не отрывая взгляда от меча.
138 
