.
Очередная сказка о Золушке 
218 
Тишина стояла такая, что старик слышал, как всклокоченные бока крысы тяжело, рывками, качают воздух. Что она видела там, в темноте, то вздрагивая, то хрипло попискивая? Будто не сидела, собравшись в комок, на рассохшемся крыльце, а мчалась, здоровая и сильная, по скользким камням сквозь облако брызг. Шерсть промокла и слиплась, лапы разъезжались, но крыса была слишком молода и самоуверенна, чтобы беречь себя невесть для чего – в то время как можно схватить удачу за длинный чешуйчатый хвост здесь и сейчас. Разведать новые угодья. Сцепиться с чужаком – и одолеть его. Найти выброшенную волнами рыбу: всю – мне! Да просто насладиться бегом и игрой с опасностью, чем не награда за риск?
Выступ оказался просто камешком, свободно лежащим у края плотины. Крыса повисла на передних лапах, отчаянно закрутила хвостом, пытаясь удержаться и подтянуться. Левая лапа сорвалась, крысу мотнуло вправо, к ободранному водой корню, от которого удалось оттолкнуться и запрыгнуть обратно. Не успев толком испугаться, она побежала дальше, почти сразу выкинув из головы эту досадную оплошность.
А камешек полетел вниз.
Возле скита ничего не изменилось. Все так же, тяжелым черным покрывалом, лежало на земле небо с прорехами звезд. Ветер стих, и полынный запах почти вытеснил озерный.
Но старик, неотрывно глядевший на север, внезапно напрягся, и из его груди мучительным стоном вырвалось:
– Альк!
Ему ответил далекий перекатывающийся рокот.
* * *
Многие савряне выпрыгивали из лодок, едва те равнялись с камышами. Навстречу им уже хлюпали ринтарцы, и вскоре битва кипела не только на острове, но и по колено, а то и по пояс в воде. Упавший – оглушенный или раненый – в любом случае скрывался под ней с головой, и течение утягивало его вниз по реке. С другой стороны, на сухом проще добивать. Не знаешь, что и хуже.
Бой переполз уже и на ринтарский берег: савряне попытались перерезать переправу, наткнулись на охраняющих обоз тсецов и сцепились с ними. От Йожыга верхами спешила подмога наперегонки с саврянскими лодками.
За шумом и запалом боя никто не услышал третьей «рати», не заметил ее зловещих вестников: дрожи земли и воды, внезапно усилившегося и посвежевшего ветра, истошно орущих птиц, несмотря на сумерки стаями пролетающих над головами. Даже когда из леса выскочило стадо оленей, промчавшись мимо сражающихся, мало кто отличил их от рыжих коров, – а прочие решили, что животные померещились им в боевом безумии.
Река одним махом сглотнула спорный остров и покатила волны над ним, расползаясь вширь и вдаль.
Большинство даже не поняло, что произошло. Вот только что они яростно махали мечами, глядя в такие же зверски перекошенные лица врагов, – а в следующий миг их уже крутит и несет, как щепки в мутном дождевом потоке. Вода разметала противников, сорвала всадников с седел, выдернула из рук оружие и схрупала высокие древки знамен, как прошлогодние камыши. Тсецам в доспехах пришлось хуже всего, да и из весчан плавать умела хорошо если половина. Но поначалу туго пришлось и им: какое там грести – высунуть бы на миг голову из водоворота, хватануть воздуха, пока снова не потянуло вниз!
Бой захлебнулся в прямом смысле слова.
Глава 33
Молодые крысы быстро оправляются от ран.
Плотинное озеро переползло вниз по Рыбке, как проглоченная змеей лягушка – от головы к середине брюха, заняв приречную долину.
Впервые за всю историю ринтаро-саврянских битв Йожыг не сгорел, а потонул – на окраинах из воды торчали только крыши, а высокие каменные дома обрезало на этаж. Саврянскому приграничному городку повезло больше – он стоял на высоком берегу, и реке достались только огороды да подвалы. Кабы наоборот, жертв было бы куда больше: из Йожыга женщины, дети и старики успели уйти, предупрежденные о грядущем бое, а может, и осаде, пока не подоспеют тсарские войска.
Низинный лесок целиком скрылся под водой, а макушки прибрежных холмов превратились в острова, на которых тесно жались друг к другу мокрые уцелевшие счастливчики, савряне вперемешку с ринтарцами. Пыла некоторых вояк даже река не охладила, но драться голыми руками на горбатом пятачке оказалось очень неудобно, да и более уживчивым соседям это не нравилось – места и так крыса наплакала, а они еще пихаются! – и тогда в воде оказывались оба. Так что в конце концов буяны утихомирились, только злобно переругивались, но потом и это надоело.
218 
