Последние отзывы

  43  

– Благословение Богини вновь снизошло на наш город! – блажил горбатый нищий, сам хватая Рыску за ноги и слюнявя их обметанными коркой губами – счастье, что девушка была в башмаках.

– Вновь?! – изумленно пробормотал Жар, но время для расспросов было исключительно неудачное: к помосту наконец добралась уличная стража. К счастью, проталкиваться за беглецами ей было куда сложнее: очарованные Рыскиной речью люди стояли, как стадо баранов, и стражникам приходилось жестоко их распихивать – простые окрики-угрозы не помогали.

Когда же преследователям удалось вырваться на более-менее свободное место, «святых» и след простыл.

* * *

Крыса притаилась на карнизе невысокой переулочной арки, откуда внезапно спрыгнула Рыске на макушку.

Девушка, еще не оправившаяся от недавнего потрясения, завизжала и закрутилась, мотая головой, словно на нее упал клок горящей пакли.

– Эй, эй, потише! Я уже семь лет коров не объезжал.

Рыска все-таки стряхнула его на землю:

– Ты!!!

В следующий миг перед ними уже стоял человек, но никто из троицы этого словно не заметил – все одновременно набросились друг на друга с обвинениями.

– Совсем спятил?!

– На себя погляди, висельница! Вы на кой в тюрьму поперлись, идиоты?

– Тебя спасать!

– А я просил?

– А то нет!

– Нет, – и глазом не моргнул Альк.

– А кто бы нам деньги вернул, если б ты сдох? – отомстил Жар за это наглое заявление.

– Ах вот, оказывается, в чем дело, – протянул саврянин, презрительно изломив правую бровь.

– И вовсе не в этом! – перебила Рыска. Худенькая, растрепанная, взволнованная, она напоминала взъерошенного котенка, шипящего на белого долговязого пса. – Мы за тебя перепугались, крыса ты бессовестная! Зачем ты сцепился с наместником? – Девушка угрожающе шагнула вперед, Альк попятился, сохраняя высокомерно-брезгливую гримасу.

– Он первый начал.

– Если б ты не напился, как свинья, ничего бы не было! Мог бы просто отшутиться и отказаться!

– «Уйди, противный, я сегодня занят»? – Саврянин похабно подмигнул Жару, тот скривился и отвернулся.

– Спел бы ему пару песенок, потом улучил бы момент и удрал!

– Чтобы я, Альк Хаскиль, пел для какого-то ринтарского извращенца?! – Саврянин еще выше задрал подбородок.

Жар мрачно подумал, не врезать ли ему – уж больно красиво подставляется, – но стало жалко кулака, и так все тело ноет.

– Ага, а для потаскух, значит, не стыдно?

– Я для себя пел.

– Врешь! Я видела, как ты на них глазел!

– И скрипела зубами от ревности?

– Что-о-о?! – поперхнулась Рыска. Альку пришлось отступить еще на шаг и на всякий случай выставить вперед локоть. – Да нас из-за тебя чуть не повесили!

– А без меня повесили бы точно.

Страсти слегка охладели. Жар выбыл из спора еще на упоминании о наместнике, саврянин тоже не шибко ярился, – видать, все-таки чувствовал за собой вину.

Рыска посопела, пошмыгала носом, но все-таки встала перед Альком и… низко ему поклонилась, коснувшись земли правой рукой.

Опешил не только саврянин, но и Жар, успевший отвыкнуть от весковых обычаев.

– Это чего такое? – недоверчиво спросил Альк, подозревая, что его замысловато прокляли. Как говорили на юге Ринтара и севере Саврии, «чтоб ты здоровенький был, сволочь!», рассчитывая, что это услышит Саший и из вредности сделает все наоборот.

Но Рыска была предельно серьезна.

– Спасибо, что спас меня и моего друга от верной смерти, добрый человек, – прочувственно и напевно произнесла она обрядовую фразу. – Наши дети, внуки и правнуки будут помнить и славить твое имя.

Жар впервые увидел саврянина таким огорошенным. И пожалуй, мало кто из Альковых знакомых мог похвастать тем же. У белокосого аж лицо вытянулось, на миг став растерянно-мальчишечьим.

– За ворюгу можешь не благодарить, – фыркнул Альк, быстро взяв себя в руки и снова отгородившись глумливой ухмылкой. – По мне – пусть бы висел.

– Но перегрыз-то ты обе веревки!

– А откуда мне было знать, на какой кого подвесят? – продолжал отпираться саврянин, перебрасываясь с Жаром мрачными взглядами.

– Слушай, почему ты вечно пытаешься казаться хуже, чем есть?! – возмутилась Рыска. Между прочим, Альку полагалось поклониться в ответ и тоже сказать что-нибудь душевное, а не ерничать! Можно подумать, ей легко было признать его заслуги, спрятанные под горой пакостей!

– Это ты идеализируешь людей.

– Чего?

– О людях, говорю, слишком хорошо думаешь, – сварливо перевел на «весчанский» Альк.

  43