92 
Коров удалось выгодно сдать напрокат, возить скучающих гостей по окрестностям. Рыска через день бегала проведывать Милку, но придраться было не к чему: буренка аж лоснилась, совсем избаловавшись на подачках от восхищенных ее окрасом детей.
А у хозяйки наконец-то появился новый плетень. Правда, для этого Рыске пришлось пойти на хитрость (по мнению Жара, подлость): повыдергать из старого забора гнилые прутья и невинно сообщить вернувшемуся с работы другу: «Глянь, как я тебе помогла!» В получившиеся дыры запросто пролезла бы не только курица, но и человек, так что вору пришлось срочно плести замену, покуда козы не добрались до распушившейся, вымахавшей по колено морковной ботвы. Хозяйкой всегда быть хорошо, что в доме, что на гряде.
– Ведь умеешь же, когда хочешь! – шутя упрекнула девушка друга, принимая работу.
Жар только вздохнул, посасывая заноженный палец.
– Смотри, как нарвало! – ткнул он его под нос подруге. – Вот доползет щепка до кости, нутряная гниль начнется, и помру из-за твоего плетня.
– Да ты его просто насосал! – возмутилась Рыска, тщательно осмотрев «смертную рану». – Поболит и выйдет.
– А вдруг нет?
– Пойди у Алька спроси, если мне не доверяешь.
Жар доверял, но пытался обезопасить свое будущее от починки плетней и стенал над пальцем еще два дня, отказываясь поднимать что-либо тяжелее ложки. На третий день вор спросонья перепутал, какой палец у него болит, и был с позором отправлен вскапывать грядки.
– А ты представь, что клад ищешь, – посоветовал ему Альк, проходя мимо.
Жар мрачно запустил в него комом земли, взорвавшимся о дорогу в шаге позади саврянина.
– Видун недобитый, – уязвленно проворчал вор, зная, что по простому человеку не промахнулся бы.
Саврянин насмешливо шевельнул бровями и пошел дальше. Но стоило Жару снова согнуться над грядой, как ему в зад стукнула маленькая зеленая паданка. Парень с гневным воплем подскочил, но Альк уже скрылся за кустом сирени.
– Ну погоди у меня, гад, – зловеще пообещал вор, подбирая яблочко (и еще штучек пять) и пряча в карман, чтобы достойно встретить саврянина с работы, когда тот будет думать о другом.
Жизнь налаживалась и одновременно казалась предгрозовым затишьем – наслаждайся, пока дают! Прошло уже две недели с драки на жальнике, а раненый путник как в воду канул. На осторожные намеки (а вдруг?.. а что?..) саврянин только огрызался. Но Рыска с Жаром знали, что Альк его ищет. Никогда не ляжет, не обойдя дом, а в городской толпе весь напрягается и непрерывно высматривает поверх голов, не обходя вниманием даже скорчившихся под стенами нищих. В кормильне на него тоже нарадоваться не могли: экий бдительный вышибала, даже в самое пекло не дремлет. Альк загорел, чуть поправился, но понять, что творится у него на душе, было невозможно. Сторонние люди и вовсе не догадывались, что с саврянином что-то не так. Сива, например, вообразил его чуть ли не закадычным другом, то зазывая за свой стол на кружку пива, то напрашиваясь в гости. Альк не возражал, и, хотя болтал по большей части сам наемник, явственно распуская хвост перед Рыской, все было почти прекрасно.
Почти.
* * *
Солнце только-только сменило цвет со слепяще-белого на уютный рыжий, когда выходящая с рынка Рыска неожиданно столкнулась с Альком.
– Ты уже домой? – удивилась девушка.
– Хозяин в гости уехал, – пояснил саврянин. – Закрыл кормильню пораньше.
– Ох, как хорошо, – обрадовалась Рыска. Она устала как собака, взмокла, сорвала голос, торгуясь с плутоватыми купцами, которые нарочно кочевряжились, чтобы подольше поболтать с хорошенькой девушкой. – На, неси корзину, а я тогда еще свеклы прикуплю.
К Рыскиному изумлению, Альк шарахнулся, словно девушка предложила ему ядовитую змею.
– Я тебе не вьючная корова, – надменно заявил он, с омерзением косясь на корзину, из которой торчали луковые перья, колбасный хвостик и прочие низменные продукты. – У нас в Саврии женщина постыдилась бы даже намекнуть мужчине о подобном!
– Так мы же в Ринтаре, – ехидно напомнила Рыска.
– Достоинство у меня одно на весь мир, – отрезал Альк.
– И что, оно позволит тебе бросить женщину в беде?
– Вот именно – в беде! А когда баба что-то тащит – ведро ли, ребенка или корзину, – это ее нормальное, Богиней назначенное состояние.
Тут уж Рыска разозлилась всерьез:
– Чего-о-о?! А для мужчины, значит, нормальное состояние – в теньке под яблоней дрыхнуть? Хорошо же вам в Саврии живется!
92 
