chitat 
47 
Элира сладко улыбнулась и попыталась снова уснуть. Но что-то не давало, какая-то мысль на грани сознания нервно билась и требовала внимания. Девушка постаралась ее прогнать, но тут возникла вторая, и настойчиво потребовала выяснить, почему кто-то нагло держит ее грудь...левую. Холод прошелся по спине, оставляя холодные капельки пота. Медленно девушка повернулась и посмотрела на белоснежный локон, лежащий у нее на плече.
- Я не могла... я просто не могла, - беззвучно прошептала девушка, холодея от ужаса, и попыталась встать.
Тот, кто обнимал ее определенно был против. Ее снова прижали, его нос уткнулся в ее шею и сквозь сон он прошептал:
- Моя...
Элира вздрогнула и отчаянно начала вырываться. Бесполезно. Ее просто сжали так, что захрустели ребра, подождали, пока перестанет вырываться и лишь после этого хватка ослабла. Девушка почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, но последней каплей стали произнесенные хриплым сонным голосом слова:
- Угомонись, женщина. Нельзя же быть настолько... ненасытной...
Когти разорвали одеяло, клыки снова поранили и без того истерзанные губы. Она кричала, извивалась, проклинала того, кого ненавидела больше жизни и мечтала умереть. Сарриян схватил ее, прижал к простыням своим телом, схватил за руки и терпеливо ждал, пока истерика пройдет. В его постели побывало много женщин, но так много о себе и своей личности он услышал впервые. Она ругалась и на человеческом и на древнеэльфийском, воздух гудел от проклятий, его щиты звенели, сдерживая ее заклинания. Он ждал долго, но видимо успокаиваться юная вампирша не желала, и он использовал единственный способ заставить ее замолчать. У нее были нежные губы, словно целуешь лепестки роз, и очень острые клыки, намного острее, чем шипы этого красивого цветка. Он продолжал целовать ее, невзирая на сопротивление и удерживая руки. В нем снова проснулось дикое желание, впрочем, и поза как нельзя лучше подходила для этого. Он ухмыльнулся, отпустил ее припухшие губы и прижался поцелуем к ее шее.
- Сейчас будет больно, - тихо прошептал вампир, касаясь кожи уже клыками.
Элира замерла, ощущая что-то странное не только возле шеи, но и гораздо ниже.
- Я же ненавидеть тебя буду всю свою жизнь, - простонала девушка.
- Ненавидеть будет только часть тебя, - он усмехнулся, - вампирша в тебе давно признала меня своим повелителем. Вампирши выбирают и желают сильнейших, я сильнейший из вампиров. Аранх это знал, поэтому и не тронул тебя. Я не настолько благороден ...
Он снова приподнялся и заглянул в ее глаза. Ему безумно нравилось это ощущение власти, это первобытное желание которое он ощущал рядом с ней. Девушка с голубыми глазами - его женщина! Он снова склонился к ее шее, и вкус ее крови смешался со сладостным ощущением ее лона. Она закричала от боли, судорожно дернулась, попыталась вырваться, хоть и понимала, что уже поздно. Она всегда сражалась до конца, и он восхищался этим, но сейчас ему хотелось испытать и ее любовь. Глоток ее крови и вампирша в ней одержала верх. Сарриян улыбаясь, ощутил, как она перестает сопротивляться, как раскрывается навстречу его ласкам, как начинает стонать громче с каждым его движением внутри нее. Прекрасная вампирша в его постели изгибалась и стонала, шептала его имя и забывшись от страсти царапала его спину. Для вампира любовь и боль всегда идут держась за руку, и он любил ее исступленно лаская каждую частичку ее тела.
***
Она просто проснулась. Было больно и мокро. За окном шел мелкий дождик, и шум листвы сбрасывающей капли дождя ворвался в ее сознание. Вот и все, теперь она принадлежит другому. Что-то внутри нее ликует и поет, а ей все равно тошно, стыдно и больно.
Элира поднялась, почувствовала, как что-то липкое стекает по ногам и отправилась на поиски купальни. Искомое помещение нашлось за резной дверью в стене, и Элира вошла в небольшую комнату с мраморным полом. У вампиров все было не так, как у людей...раньше ей это нравилось, сейчас хотелось выть от бессилия. Она мягко коснулась голубого огонька и сверху полилась теплая вода, ванны здесь не любили, предпочитая струи воды, вампиры всегда экономили время. Она стояла под теплым водопадом, смывая слезы и свой позор.
- В этом нет твоей вины, - его руки обхватили ее талию, тело прижалось к спине, - я чувствую твои эмоции, но пойми, тебе не в чем обвинять себя.
47 
