130 
– Та ли это? – Он не садился, а изучающе смотрел на нее. – Почему бы тебе не рассказать мне об увлечениях Биффа?
– Увлечениях? – Ее лицо побледнело. – Я не понимаю.
– Чем он еще занимался кроме выпивки? Ее рот сжался в тонкую прямую линию. – Я не позволю тебе дурно говорить о нем в его собственном доме.
– Этот дом никогда не был его собственным, но оставим это в стороне. На что он тратил свое время?
– Он занимался фермой.
«Какого черта занимался», – подумал Кэм про себя, но и это решил оставить в стороне. – Свободное время.
– Он любил смотреть телевизор. – Она пыталась на-ощупь найти, что определенного могла бы сказать о человеке, с которым прожила более двадцати лет. – Он любил охотиться. Сезона не проходило, чтобы он не подстрелил оленя.
«Или двух», – подумал Кэм, Он незаконно выделывал кожу в лесу, обманывал контролеров на рынке и продавал мясо.
– Он читал что-нибудь?
Она удивленно заморгала. – Иногда.
– Что именно он читал?
Она вспомнила о журналах, которые нашла и сожгла в сарае. – То, что обычно читают мужчины, мне кажется.
– А как насчет религии?
– Религия? У него ее не было. Я думаю, он вырос в методистской семье, но всегда говорил, что в церкви лишь зря тратишь час каждую неделю.
– Сколько раз в неделю он уходил из дома?
– Я не знаю. – Она стала раздражаться. – Не понимаю, какое это имеет отношение к его убийству?
– Он уходил в какие-то определенные вечера?
– Я не следила за ним. Это меня не касалось.
– Кого же это тогда касалось? С кем он уходил?
– С разными людьми. – Ее сердце забилось слишком сильно, но она сама не могла понять, чего именно боялась. – Чаще всего он уходил один и встречался с Лессом Глэдхиллом или Сканком Хэггерти, или еще с кем-то. Иногда они играли в покер или просто шли в заведение Клайда. «А иногда он отправлялся во Фредерик к проституткам». Но вслух она об этом не сказала.
– Мужчина имее право расслабиться.
– А он когда-нибудь расслаблялся с помощью наркотиков?
Ее лицо побелело, порозовело, затем снова побелело. – Я бы не потерпела этой гадости у себя дома.
– Мне нужно осмотреть его берлогу.
Цвет ее лица снова изменился, став тускло-красным. – Я не позволю этого. Не позволю. Ты являешься сюда, когда человек уже мертв и не может защитить себя сам, и пытаешься сказать, что он был кем-то вроде наркомана. Почему ты не ищешь его убийцу, а приходишь сюда, чтобы облить его. грязью?
– Я ищу его убийцу. А теперь мне надо посмотреть его вещи. Я могу сделать это вот так или же получить ордер на обыск. Решать тебе.
Она медленно поднялась. – Ты это сделаешь?
– Да.
– Ты не тот сын, которого я воспитала. – Голос ее дрожал.
– Да, наверное, не тот. Лучше, чтобы ты пошла вместе со мной. Если я найду что-нибудь, я хочу, чтобы ты видела, где и как это обнаружено.
– Делай то, что ты должен делать. Но после этого я не хочу, чтобы ты еще раз сюда возвращался.
– Сюда больше незачем возвращаться.
Он поднялся вверх по лестнице, видя перед собой ее одеревеневшую спину. Он с облегчением увидел, что она не начала разбираться в берлоге Биффа. Все выглядело так, как описала Клер. Замусоренная, покрытая пылью, источающая затхлый запах пива.
– Как я понимаю, ты не очень-то часто сюда заходила.
– Это была комната Биффа. Человек имеет право на уединение. – Но пыль поразила ее почти так же, как и журналы, сложенные стопкой на полу.
Он начал с одного угла, работая молча и последовательно. В ящике с патронами, спичками он обнаружил пачку «Драма», в которой находилась примерно унция травы.
Он взглянул на нее.
– Это просто табак.
– Нет. – Он протянул ей пачку, чтобы она посмотрела как следует. – Это марихуана.
Она ощутила мимолетную тупую боль в животе. – Это табак «Драм», – упрямо повторила она. – Так написано на на обертке.
– Можешь мне не верить. Я пошлю на экспертизу в лабораторию.
– Это ничего не докажет. – Она стала заворачивать и разглаживать подол фартука. – Кто-то дал это ему в шутку. Он, наверное, даже не знал, что это такое. Откуда ему было знать?
Он отложил пачку в сторону и продолжил поиски. Внутри подставки для чучела белки оказались два пузырька с кокаином.
– Что? – Джейн поднесла ко рту пальцы. – Что это? Кэм открыл пузырек, коснулся влажным пальцем порошка и попробовал на язык. – Кокаин.
– О, нет. Боже мой, нет. Это ошибка.
– Сядь. Ну сядь же, мама. – Он подвел ее к стулу. Какая-то часть его существа хотела обнять ее и сказать, чтобы она все это забыла, немедленно выбросила это из головы. Но другой его половине хотелось трясти ее и злорадствовать. Я ведь говорил тебе, кто он такой. Я говорил тебе. Он разъединил эти две части, две половины, составлявшие ее сына.
130 
