Последние отзывы

  11  

Зоуи тут же представила, как какой-то мерзкий тип залезает в ее дом, трогает и ворошит вещи.

Мужчины стояли и ждали ее согласия. Она снова и снова спрашивала себя: стоит ли позволять им командовать ею? А потом Зоуи вспомнила рассказ подруги о расстроенной дочери.

Кивнув мужчинам, она подошла к кроватке Тоби. Ее вымытые волосы рассыпались по плечам, скрывая горестное выражение лица.

Аромат свежих яблок достиг ноздрей Антона. Ему стоило немалых усилий постараться не вдыхать слишком глубоко. По правде говоря, желание не отпускало его с тех пор, как Зоуи вернулась в гостиную. Бледное и напуганное существо исчезло. Над малышом склонилась совершенно другая девушка.

Это была восхитительная красавица, захватывающая дух улучшенная версия юной Зоуи с давней фотографии. От красного мешковатого кардигана и уныло висящих волос не осталось и следа. На ней было простое платьице из серого джерси, которое подчеркивало изгибы хрупкого тела. Длиной до колен, оно изящно драпировалось на бедрах и, похоже, теперь было на размер больше, чем требовалось. Зоуи надела также черные легинсы, и она даже представить не могла, как притянут его взгляд ее оголенные щиколотки.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – тихо сказал по-гречески Костас.

Антон был зол на себя за неуместные мысли и потому резко ответил:

– Сконцентрируйся на работе.

– Она…

– Наверное, сейчас подходящий момент для того, чтобы сообщить, что я знаю язык, – проинформировала их Зоуи на идеальном греческом. Она выпрямилась, и ее чистые голубые глаза игриво засверкали. – Я тоже надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, Антон Паллис. И если ты намерен своим поступком изменить мое мнение о тебе и Тео, это вряд ли получится.

От девушки не укрылось смущение Костаса, хотя ее взгляд был прикован к его работодателю. Антон же был невозмутим – ни тени стыда, как будто он только что не обсуждал ее, не учитывая, что она может знать греческий язык.

Он одарил Зоуи завораживающей улыбкой и, прислонившись к кухонному столу, засунул руки в карманы.

– Значит, не все греческое тебе чуждо? – пробормотал он, заставляя ее посмотреть в его чертовски привлекательные темные глаза.

– Иначе мне пришлось бы возненавидеть своего отца, – заметила она.

– И часть себя, поскольку ты наполовину гречанка. Давай, Костас, побыстрее, – поторопил Антон сотрудника с той же мягкой интонацией.

Костас Демитрис что-то пробормотал себе под нос и направился к двери. Предчувствуя опасность, словно ее собирались оставить один на один с хищным зверем, Зоуи струсила и решила сбежать.

– Я покажу, что надо взять наверху, – сказала она Костасу. – И еще я отдам коробку с моими личными документами.

Самодовольно улыбающийся Антон остался в одиночестве.

Но его улыбка исчезла, не оставив и следа, когда полчаса спустя они собрались в холле.

Спокойный и собранный, Антон изучал профиль Зоуи Канеллис. Легкий макияж, который она наложила, не мог скрыть напряжение на ее лице. Зоуи накинула черный жакет и дрожащими пальцами пыталась застегнуть пуговицы. На полу рядом с ней в переносном креслице-шезлонге спал ее брат. Ни суета, ни волнение не нарушили младенческий сон. Зоуи утверждала, что шезлонг служит и автомобильным креслом, однако Антон все же сомневался в безопасности этого приспособления.

Ему безумно хотелось прикоснуться к девушке, чтобы показать, что она не одна. Словно зуд, от которого невозможно избавиться, желание охватило мужчину. А теперь она надела плотный жакет, словно защитив себя и дав ему отпор в очередной раз.

Зоуи неохотно согласилась на его предложение переехать, и это было достаточной причиной, чтобы Антон воздержался от любых рискованных действий. Она могла и передумать. Он подозревал, что единственная причина, по которой девушка перебирается к нему, – неприступность его крепости с очень важной поправкой: без каких-либо обязательств.

Костас тихо говорил по мобильному, затем он повернулся и посмотрел на Антона. Кивком тот показал, что принял сигнал. Совесть мучила его: Антон знал, что лжет Зоуи. Единственное утешение – он делает это ради блага Зоуи и ребенка.

– Машина припаркована недалеко от входа, – сказал Антон. – Мои люди расчистят путь. Тем не менее, боюсь, я не смогу проконтролировать то, как отреагирует пресса на наше появление. Будет шумно и неприятно. Сфокусируйся на открытой дверце машины и быстро иди туда.

  11