Последние отзывы

  4  

Зазвенел видеофон, и Уил снял трубку.

– Да, мистер Гэйяра. – Экран остался пустым. Майк воспользовался передышкой, чтобы внутренне собраться. Будь серьезным. Не отпускай своих шуточек. Проявляй ответственность. Не таращься на человека, когда он разговаривает по видеофону, даже если рожа у него кислая и он при этом лебезит перед своим боссом.

– Совершенно верно, – поддакнул Райнхарт Уил и, хмурясь, повесил трубку. Он бросил такой безучастный взгляд на Майка, словно Гэйяра только что одним махом сокрушил все его основные жизненные принципы.

– Э...

– Программа мастера?

– Ах, да, конечно. В любом случае, э... Майк... программа по присвоению нескольким достойным новобранцам звания мастера вполне законна. Я не могу сказать, что нам это особенно приятно – возиться с предоставлением корабля и все такое прочее, – но все участники Трехсотлетней рискуют одинаково.

– Понимаю. – Что до твоей неопытности в управлении кораблем такого класса, что ж, полагаю, нам следует ожидать подобного уровня от всех кандидатов.

– Сколько их?

– Пока что записалось тысяча триста сорок шесть, но окончательный срок еще...

От изумления Майк на секунду перестал слушать. Тысяча триста сорок шесть желающих. Ему стало плохо. Уил же тянул свою волынку.

– ...конечно, многие из них отсеются задолго до квалификационных заездов. Проверки биографий, интервью, тесты на физическую и умственную пригодность и так далее – все они исключат определенное количество, ты согласен?

– Простите? – Майк все еще был выбит из колеи отчаянием. Тысяча триста сорок шесть – и это еще не все. Наконец он сказал:

– Я уже прошел тесты на физическую и умственную подготовку.

Райнхарт Уил снова взглянул на экран компьютера, и его брови полезли вверх от удивления.

– Похоже, это так.

Майк кивнул. Интервью и проверка биографии. Первое он наверняка сейчас успешно заваливал. А что до второго, – что ж, он покинул Землю в безумной спешке, несовершеннолетним, и из-за внезапной смерти его тети над ним нависла туча. Сродни бомбе, тикающей где-то в прошлом. Ладно, к черту. Если Синдикат Гэйяры раскопал это, – значит, раскопал. Он предполагал такую возможность. Дельце было слишком заманчивым, чтобы выгореть вот так запросто.

– Мы закончили? – спросил Уил.

– Вы ведь не хотите разрезать все красные ленточки и прямо сейчас объявить меня победителем? – Ха-ха. Навряд ли это будет уместным.

– Тогда, похоже, закончили.

– Я так и подумал, – Райнхарт Уил нажал кнопку в столе, затем выпрямился, и глаза его нервно забегали по пустому пространству за спиной собеседника. Майк начал было вставать. – Минутку. Нужно сделать еще одну вещь. И, по-моему, тебе это понравится. Хотя, бог свидетель, я вижу в этом мало смысла.

Через несколько секунд в офис зашел мужчина.

– Этот?

– Пожалуйста, – сказал Уил. – Майк Мюррей. Федор Виллингхэм.

Один из наших пилотов.

Парень был высоким, с густыми светлыми волосами. Майк в недоумении провел рукой по своей лысой макушке.

– Давай, малыш, – сказал Виллингхэм. – Я покажу тебе «Юниверс».

Майк усмехнулся. – Правда?

«Юниверс» экспонировался в Большом Холле. Майк, опешив, застыл посреди бурлящей толпы, а Федор Виллингхэм в это время засыпал его специальной информацией. Пятьдесят девять метрических тонн, способен вмещать в баки ядерного топлива в пять раз больше собственной массы. Тридцать восемь метров в длину, семь с половиной в ширину, с приплюснутыми овалами двойных носовых отверстий спереди и гроздью зияющих сопл на корме. По всей поверхности корабля были разбросаны наросты, углубления, регуляторы напряжения, сенсоры всех мастей. Корабль был покрыт серебристо-золотым радикальным полимером, отражавшим свет холла во всех направлениях, так что рябило в глазах.

И что самое удивительное, едва ли кто-нибудь обращал на него хоть малейшее внимание. Желающие сделать ставки, пилоты, рабочие дока либо в спешке проносились мимо, либо шатались без дела, поглощая сандвичи и напитки, громко разговаривая и вертя в руках списки предварительных результатов гонщиков. Время от времени какой-нибудь задумавшийся малый натыкался на бархатные канаты, поднимал глаза на корабль, и голова-две откидывались назад, словно в испуге. Затем он возвращался к своему ленчу, подсчету наличности или окликал приятеля или собутыльника с другого конца вестибюля.

  4