31 
— Это судьба! — торжественно объявил чиф и наконец убрался в свой кабинет — уже в почему-то вполне благодушном настроении.
'Это судьба-а! , - вспомнила я слова из мюзикла 'Собор Парижской Богоматери'. Помнится, они все там плохо кончили…
— Никакая это у тебя не любовь, а просто проявление материнского инстинкта! — авторитетно поставила мне диагноз Ирка. Она получает вто-рое высшее — психологическое — и на этом основании то делит нас по пси-хотипам, то объясняет глубинные мотивы самых элементарных поступ-ков…
То ставит мне сокрушительные диагнозы.
— Ты знаешь, — осторожно начала я, потому что Ирка не выносит ника-ких сомнений в собственной компетентности, — я была не до такой степе-ни развитой девочкой, чтобы в десять лет родить себе сыночка…
— Да я не о том! — отмахнулась подруга по телефону. — Детей у тебя нет?
— Нет, — твердо сказала я. Подумала и на всякий случай добавила, — насколько я знаю…
— Ягунова! Не морочь мне голову! Твои биологические часики тикают, инстинкт своего требует — и вот результат! Любовь к молодому парню — это и есть сублимация твоего материнского инстинкта!
Я сокрушенно молчала. Выходит, будь у меня какое-никакое дите, я бы Андрея Юрьевича и в упор не видела? Не психология, а инвентариза-ция какая-то — наблюдаешь себе за людьми, да ярлычки развешиваешь! И чего это я себе надумала? Не чувства, а сплошная субли… как там ее… мация.
Вдруг меня осенило:
— А почему я тогда не запала на какую-нибудь девочку? Материнскому же инстинкту, насколько я понимаю, все равно?
Ирка прореагировала мгновенно:
— Знаешь, что, Ягунова? Некогда мне тут с тобой рассусоливать! У меня котлеты горят!
И моя скорая психологическая помощь отключилась.
— Фирма 'Три-плюс' слушает! — привычно сказала я.
— Жень, ну и где ты была в выходные?!
— А что такое? — тут же агрессивно отреагировала я.
— Я тебе звонил на домашний, потом на сотовый, хотел после ночной заехать на часок-другой…
— Саш! — перебила я. — А ты, случаем, метелки для пыли не прихватил с собой?
Пауза.
— Нет, а что, надо было? У тебя ремонт?
— Знаешь, когда вещь задвигают далеко на полку, она пылью покры-вается… Ты когда мне последний раз звонил? Зимой?
— Ну и что? — не смутился он. — Наскучались друг по другу…
Ага, исстрадалась, просто высохла вся!
— Ну у тебя и самомнение! Я даже не помню, как ты выглядишь!
— Вот и напомнил бы.
— А надо ли?
— Что за еврейский ответ?
— Что за дурацкий вопрос?
— У-у-у, похоже, мы сегодня не в духе!
— Саш, ты понимаешь, что мужчина раз в квартал меня не устраива-ет?
— У тебя что, кто-то появился? — мгновенно насторожился он.
— А если бы и появился, тебе-то что? Я девушка свободная. А эта на-ша с тобой тягомотина…
— Извини, Жень, мне некогда, я тебе потом перезвоню! — мгновенно сориентировался он.
Я поглядела на загудевшую трубку. Опять не получилось порвать раз и навсегда. Придется, наверно, заносить абонента в 'черный список'. Ничего особо плохого мне 'абонент' не сделал (хорошего, впрочем, то-же) — разве что пропадал месяцами, а потом являлся как ни в чем не бы-вало, уверенный, что я всегда его жду и всегда готова распахнуть перед ним двери и свои объятия. Я брякнула трубкой, бурля, точно кастрюля с кашей — недосказанное вот-вот хлынет через край.
Подняла глаза и обнаружила, что чиф стоит в дверях кабинета не-подвижно и монументально — как памятник самому себе.
И спросила — с претензией:
— А вот ВЫ со своей девушкой сколько раз в месяц встречаетесь?!
Андрей Юрьевич моргнул, но ответил честно, как на исповеди:
— Пару раз в неделю. Хотя могу и чаще — все зависит от девушки.
Просто скрытая реклама какая-то! Я позавидовала девушке. Приуны-ла.
— Мдаа… Чтобы встречаться два раза в неделю мне нужно завести… сейчас подсчитаю… восемь приятелей одновременно! Если каждый мо-жет раз в месяц… То ли все такие деловые, то ли с потенцией у них что-то не то…
То ли я им до лампочки.
Чиф словно прочитал мои мысли.
— Может, вам просто завести мужчину, которому вы нравитесь по-настоящему?
— Да где ж такого найдешь? — я, спохватившись, выпрямилась. — Вам что-то надо было, Андрей Юрьевич?
31 
