очень нудно 
421 
— Я должен сражаться за наш народ, за все Срединные Земли. Если я возложу на себя бремя короля, я не смогу всецело посвятить себя своей стране. Я солдат и хочу просто исполнять свой долг. Меня для этого и воспитывали. Ты — Кэлен Амнелл, дочь короля Вайборна. Ты должна стать королевой Галеи.
Кэлен машинально потянулась поправить волосы, но рука ее остановилась. Старые привычки умирают медленно…
— Я подумаю. — Она повернулась и пошла прочь.
Кэлен вновь села у камина — единственного источника света в обеденном зале, и уставилась в огонь, наблюдая, как угольки превращаются в пепел. Никто не беспокоил Исповедницу, оставив ее наедине со своими мыслями.
Через некоторое время Кэлен почувствовала, что у нее за спиной стоит Зедд. Она только-только начинала привыкать к его модному одеянию.
Зедд протянул ей чашку.
— Не хочешь выпить душистого чая?
— Нет, спасибо, — отказалась она, не отрывая глаз от пламени.
Зедд покатал чашку в ладонях.
— Кэлен, ты не должна винить себя. Ты тут ни при чем.
— Из тебя плохой лжец, волшебник. Я видела твои глаза, когда рассказала тебе о том, что натворила. Припоминаешь?
— Я же тебе уже объяснял. Ты ведь знаешь, что те три колдуньи наложили на меня мощное заклятие, и снять его могло только сильнейшее эмоциональное потрясение. Например, безудержная ярость. Только так можно было снять заклятие. Я же говорил, я очень сожалею о том, что вынужден был с тобой сделать.
— Я видела твои глаза. Ты хотел убить меня.
Зедд глянул на нее исподлобья.
— Я сделал то, что должен был сделать, Мать-Исповедница…
— Кэлен. Я уже говорила тебе, я больше не Мать-Исповедница.
— Можешь называть себя как тебе угодно, но ты есть то, что ты есть. Отрицание ничего не меняет. Я ведь объяснял тебе: чтобы чары кажущейся смерти сработали, человек, на которого накладывают эти чары, должен быть убежден, что умрет. Иначе ничего не выйдет. Как только гнев вернул мне память, я сразу понял, что придется наложить на тебя чары кажущейся смерти. Я просто воспользовался сложившейся ситуацией. Это был жест отчаяния. Поступи я иначе, люди не поверили бы, что тебе действительно отрубили голову.
Вспомнив эти чары, Кэлен содрогнулась. Пока жива, она никогда не забудет ледяное дыхание чар кажущейся смерти.
— Ты бы мог просто-напросто воспользоваться магией и уничтожить этот мерзкий Совет. Ты мог бы спасти меня, убив этих людей.
— Чтобы все узнали, что ты жива? В Эйдиндриле все были охвачены безумием ненависти. Если бы я поступил так, как ты говоришь, сейчас за нами охотилась бы вся армия и десятки тысяч жителей Срединных Земель в придачу. А так нас вообще никто не ищет. Теперь мы можем приступить к тому, что должны сделать.
— Можешь приступать. А я не желаю больше иметь с добрыми духами ничего общего.
— Кэлен, ты прекрасно знаешь, что случится, если мы будем сидеть сложа руки. Ведь ты сама прошлой осенью пришла в Вестландию, чтобы найти меня и рассказать мне, что творится. Это ты убедила меня, что если мы изменим магии, изменим Истине, откажем в помощи людям, то враг одержит победу.
— Духи не сочли нужным помочь мне. Они не захотели вмешаться, когда я отдала Ричарда в руки сестер Света. Они позволили мне причинить ему боль, позволили отнять его у меня навсегда. Добрые духи свой выбор сделали, и мне с ними не по пути.
— Управлять событиями в мире живых — не дело добрых духов. Это наш мир и наша обязанность, обязанность живых, править им.
— Скажи это тому, кого это интересует.
— Тебя это интересует. Просто сейчас ты этого не сознаешь. Я тоже потерял Ричарда, но я понимаю, что это не должно отвратить меня от правого дела. Неужели ты думаешь, Ричард полюбил бы тебя, будь ты человеком, способным бросить тех, кто нуждается в твоей помощи?
Кэлен промолчала, и Зедд усилил нажим.
— А еще Ричард любит тебя из-за твоей любви к жизни. Он любит тебя за то, что ты сражаешься за жизнь всеми доступными тебе средствами и с такой же отвагой, как и он сам. И ты это уже доказала.
— Ричард — единственное, что мне было дорого, единственное, о чем я молила добрых духов. И посмотри, что я с ним сделала. Он думает, я предала его. Заставила его надеть ошейник, а ведь именно этого он боялся пуще смерти. Я больше не гожусь на то, чтобы помогать кому бы то ни было. Я лишь причиняю зло.
421 
