очень нудно 
124 
Немногие понимали необходимость реформ и его стремление к усовершенствованию. Повсюду, даже среди крестьян, которых подстрекала Юлия-Мария, он встречал вражду и недоверие. Даже его друг Рантцау, который считал себя знатным аристократом, стал возмущаться дерзостью этого выскочки. В глубине души Рантцау был посредственным, завистливым и жестоким человеком. Через некоторое время превосходство Струензее становится для него невыносимым.
Но Каролина-Матильда счастлива, она живет как во сне. Она восхищается человеком, которому открыла путь к вершине, она любит его и старается возвысить еще больше. 18 июля 1771 года он был назначен премьер-министром, 22 июля стал графом и рыцарем Ордена Данеборга. Этот день был ознаменован роскошным празднеством, в котором принял участие даже Христиан, сделавшийся настолько больным, что ему почти не позволяют покидать свои покои.
После праздника Рантцау не возвратился домой, а прямиком направился к королеве-вдове.
– Он слишком настороже, – с ненавистью сказал Рантцау, – к нему не так легко подступиться.
Лицо королевы-матери осветилось улыбкой, которая казалась несколько натянутой.
– Не говорите глупостей, дорогой граф. Разве армия не в ваших руках? Немного хитрости и терпения – и вы сможете сделать все, что пожелаете. Этот Струензее всего лишь колосс на глиняных ногах. Вскоре он будет свергнут.
– Не так легко это сделать. Все эти реформы вызывают восхищение.
– Но и беспокойство. Даже крестьяне не понимают их. Они боятся безбожия, разрушения старого порядка. Все это заставляет их быть недоверчивыми.
Рантцау пожал плечами.
– Они привыкнут и к этому. Вскоре Струензее будет всецело окружен друзьями и единомышленниками.
– Мы не дадим ему столько времени.
Юлия-Мария нетерпеливо стукнула рукой по подлокотнику кресла. Она поднялась и беспокойными шагами прошлась по полутемной комнате. Какое-то мгновение было слышно лишь потрескивание дров в камине и шуршание ее бархатного платья по ковру.
– Вы, мужчины, не имеете никакого понятия о том, как борются женщины. Моя полиция лучше, чем ваша, Рантцау. Она обнаружила множество любопытных вещей. Вы знаете, что королева беременна?
– Я слышал, как люди поговаривали об этом…
– И вы наверняка полагаете, что отец ребенка – несчастный Христиан?
– Почему бы и нет? Безумие еще никому не мешало зачать детей. А любовь короля к своей жене очевидна. Создается впечатление, что королева – единственное существо в этом мире, которое его еще интересует. Он все время требует ее и воет как зверь, когда она уходит.
Злая усмешка искривила губы королевы-матери.
– Но тем не менее она уходит. Вообще же, когда появится ребенок, будет легко установить, на кого он похож. Кроме того, одна из моих женщин находится в непосредственном окружении королевы. Она знает, где королева прячет частную переписку и тайные бумаги. Это такая мелочь – похитить письмо! Когда королева и Струензее не могут видеться, они постоянно обмениваются письмами.
– Но еще не известно, есть ли там компрометирующие факты.
Юлия-Мария вновь села в кресло и тщательно разгладила складки своего фиолетового платья на коленях. – Если мы не найдем таких писем, то по крайней мере в наших руках будет образец почерка и стиля. Я знаю некоторых очень искусных фальсификаторов. Но я думаю, что это едва ли понадобится.
– Так что же вы предлагаете, мадам?
Она ответила не сразу. С закрытыми глазами и скрещенными руками она была похожа на спящую у камина кошку. Медленно заговорила, подчеркивая каждое слово:
– Дождаться рождения ребенка и подсунуть королю письмо, которое однозначно говорило бы, кто отец ребенка. Я его знаю, гнет окажемся сильнее безумия. Тогда не будет ничего легче, чем вынудить короля отдать приказ об аресте Струензее… и его любовницы.
Рантцау вскочил.
– Королеву? Ваше величество хочет арестовать королеву?
– Женщина, изменившая мужу, не может быть королевой.
– А если король откажется арестовать Струензее?
– Это первое, на чем мы должны настоять… затем он уже ни от чего больше не откажется.
* * *
Несколько месяцев спустя Каролина-Матильда произвела на свет девочку со светлыми волосами и голубыми глазами… девочку, у которой был слишком высокий лоб и слишком красиво очерченный рот, чтобы она была дочерью Христиана VII. Но молодая королева не беспокоилась на сей счет. Струензее был на вершине власти, и кто бы осмелился выразить подозрения относительно его самого или ребенка…
124 
