очень нудно 
41 
Под внимательной охраной генерала Арриги ей нечего бояться решений ее загадочного супруга, и к тому же ей больше не нужно беспокоиться о способе избавления от невыносимого Бениелли!
Ее проводят почти в руки Язона. И он — она это прекрасно знала — не откажется помочь ей исполнить миссию, предписанную человеком, которому они стольким обязаны! Какого чудесного путешествия вместе на большом паруснике лишились они в то туманное раннее утро на широте Молена, когда она с такой болью следила за его исчезновением! Но на этот раз «Волшебница» направится к душистым землям Востока, пересекая со своим грузом любви синие волны, обожженные солнцем дни и ночи, сверкающие звездами, под которыми так сладостно предаваться страсти.
Вся в лазурных мечтах, куда ее, ломая все преграды, уже унесло воображение, Марианна даже не задумалась, каким образом Наполеон смог узнать ее самые тайные мысли и предложение Язона, сказанное шепотом на ухо при последнем объятии с ее возлюбленным. Она уже настолько привыкла, что Наполеон всегда знал все из таинственных источников информации! Это был человек, наделенный сверхчеловеческими способностями, который умел читать в глубине сердец. И затем, после всего вполне возможно, что это чудо было делом Франсуа Видока? Каторжник — полицейский обладал, похоже, невероятно острым слухом, особенно когда он хотел что-нибудь услышать.
Полностью занятые собой, в отчаянии «перед новой разлукой, ни Язон, ни Марианна не обращали внимания, где находится Видок. Как бы то ни было, его нескромность, если это нескромность, явилась причиной великой радости для молодой женщины, вызвав только глубокую признательность…
Вернувшись во дворец, Марианна взбежала по большой каменной лестнице, не замечая невероятной сутолоки вокруг. Всюду сновали слуги и служанки с грузом кожаных чемоданов, ковровых мешков, мебели и хозяйственной утвари. Лестница гремела, как барабан, от криков и шума сиятельного переезда.
Великая герцогиня до зимы не вернется во Флоренцию, а она любила иметь при себе, кроме внушительного гардероба, все знакомые предметы повседневной жизни. Только часовые у дверей сохраняли протокольную неподвижность, контрастируя со всей этой возней.
Почти бегом Марианна поднялась на третий этаж в свои апартаменты, состоявшие из трех комнат. Ей не терпелось увидеть Жоливаля, чтобы рассказать ему о своем счастье. Она просто задыхалась от радости, и было абсолютно необходимо поделиться ею с кем-нибудь. Но она напрасно спешила: комната виконта, так же как и их общий небольшой салон, была пуста…
Слуга на ее вопрос ответил, что» господин виконт отправился в музей «. Это сообщение огорчило и разочаровало ее, ибо она знала, что это значит. Безусловно, Аркадиус вернется очень поздно, и она должна на протяжении часов оставаться одна со своим счастьем.
Действительно, после прибытия во Флоренцию Жоливаль часто посещал — официально — государственные учреждения, а неофициально — некоторые аристократические дома на виа Торнабуони, где хорошо воспитанные люди вели большую игру. Во время одного из предыдущих путешествий он был введен своим другом в этот круг, кстати, довольно замкнутый, и сохранил о нем полные тоски воспоминания не столько о нескольких улыбках Фортуны, сколько о красоте, угасающей, но очень романтичной хозяйки, графини с глазами, как фиалки, в жилах которой якобы текла кровь Медичи.
И, учитывая все, Марианна не могла сердиться на своего старого друга за то, что он в последний раз задержится у обольстительницы. Разве он не должен вместе с Марианной покинуть завтра Флоренцию?
Отложив на потом откровения, Марианна прошла в свою комнату. Там она застала Агату, свою парижскую горничную, плавающую в океане атласа, кружев, газа, батиста, тафты и всевозможных безделушек, которые она методично укладывала в большие, подбитые розовым холстом дорожные сундуки.
Красная от напряжения, в сдвинутом набекрень чепчике, Агата ухитрилась, не выпуская большую стопку белья, передать хозяйке два ожидавших ее письма; большой официальный конверт с личной печатью императора и изящно сложенный листок, скрепленный зеленой восковой облаткой с изображением голубя. И поскольку Марианна знала, каково содержимое большого конверта, она предпочла начать с меньшего.
— Ты знаешь, кто принес это? — спросила она у горничной.
— Слуга госпожи баронессы Ченами, который был вот-вот перед вашим приходом. Он сказал, что это срочно Марианна понимающе кивнула и подошла к окну, чтобы прочесть письмо своей новой приятельницы, собственно, единственной, приобретенной ею после приезда в Италию. Когда она собиралась покинуть Париж, Фортюнэ Гамелен набросала несколько слов своей соотечественнице, юной креолке, баронессе Зоэ Ченами.
41 
