очень нудно 
133 
Альдо не последовал за ним: сейчас самым главным было проследить, чтобы не захлопнулась дверь. Почти тотчас же он услышал выстрелы, а затем приказ бросить оружие и поднять руки вверх, произнесенный на великолепном английском языке. Вздох облегчения вырвался у Альдо, и он даже позволил себе улыбнуться.
«Надо сказать, что мы прекрасно сделали, предупредив Уоррена о своем отъезде и о том, какого рода приглашение мы получили», — подумал он, продолжая улыбаться.
Но тут же мучительное беспокойство стерло улыбку с лица князя. Адальбер! Почему его нет рядом? Где он? Ему вспомнился хриплый крик, который он услышал, бросаясь вслед за китайцем, и сердце у него сжалось. А что, если его друг?.. Он поторопился вернуться в комнату и тут же увидел своего друга — тот стоял на коленях, склонившись над чем-то, что Альдо не мог сразу рассмотреть из-за кучи железа и стекла.
— Ты ранен? — крикнул он, пробираясь среди обломков к Адальберу.
— Нет. Иди сюда и посмотри!
Хриплый крик испустила леди Мэри, и это был ее последний крик. Она лежала на полу в обрамлении своего черного каракуля, грациозно откинув белокурую головку с выбившимися из-под шапочки волосами. Пуля поставила ей на лоб красную точку, похожую на ту, что рисуют себе индийские женщины. На губах красавицы застыла полуулыбка. Может быть, она улыбалась алмазу, который сиял в ее полураскрытой ладони и ради которого она была готова пожертвовать всем…
Теперь и Альдо опустился на колени и наклонился, чтобы поднять камень, из-за которого вновь совершилось убийство.
— Не трогай! — сказал Адальбер, осторожно закрывая серые глаза леди Мэри. — Я уже заменил его. Это ненастоящий…
Снаружи возле замка полиция графства под предводительством полковника Картнея и шефа полиции Уоррена вместе со слугами лорда занималась арестованными бандитами.
В главаре их полковник узнал некоего Ян Ена, родного сына покойного Ян Чанга.
А в это время в нескольких шагах от полицейских машин лорд Десмонд лихорадочно подбирал свои сокровища, выпавшие из брошенных мешков. Лорд смеялся и одновременно плакал от радости и совершенно не обращал внимания на все, что творилось вокруг. Он не оставил своего занятия и тогда, когда Морозини подошел к нему и сказал, что жена его убита…
Значение имел только драгоценный нефрит, которого Сент-Элбенс едва не лишился!
Поглядев на его блаженную улыбку, Альдо повернулся и спросил Уоррена:
— Он что, с ума сошел?
— По моим соображениям, если еще и не сошел, то это скоро случится, — меланхолично ответил тот.
Накануне отъезда в Венецию друзья пригласили Уоррена пообедать в «Трокадеро», но тот откровенно им признался, что предпочел бы насладиться в тишине и покое кулинарными талантами Теобальда. Терпеть на протяжении целого вечера любопытные взгляды нескромной публики, которая еще не пришла в себя после громкого процесса над леди Фэррэлс, было птеродактилю невмоготу. Так что обсудить и прокомментировать последние события друзья собрались за паштетом с трюфелями и курицей «Валле д'Ож» в уютной гостиной в Челси.
Трагическая смерть леди Мэри побудила Скотленд-Ярд после консультации в самых высоких инстанциях обойти молчанием ее роль в убийстве ювелира Хэриссона. Украденный камень был найден возле нее, и никто не стал разбираться, при каких обстоятельствах он там оказался. Главное, что полиция оказалась на высоте, и король, которому сообщили о найденном алмазе, дал понять, что он против нового аукциона: слишком много драм и скандалов было связано с предыдущим. Король сам выкупил камень у наследников Хэриссона, и отныне «Роза Йорков» должна будет занять свое место в Тауэре среди сокровищ Короны. О том, что существуют два алмаза, настоящий и поддельный, знали теперь только Морозини, Видаль-Пеликорн и, разумеется, Симон Аронов — Адальбер не зря принял меры предосторожности и закрыл потайную комнату лорда Десмонда перед приходом полиции.
Не приходилось опасаться и настоящего владельца камня, рассудок его помрачился. Его пришлось отправить в одну из самых дорогостоящих психиатрических клиник, о которых мало что известно широкой публике. Там, среди своего обожаемого нефрита, он и будет жить, пока не выздоровеет — что очень маловероятно, — или пока господь бог не смилостивится и не призовет его к себе… Состояние его будет находиться под государственной опекой.
— Олд-Бэйли потерял в нем великого адвоката, — подвел итог Гордон Уоррен, согревая ладонями хрусталь, в котором золотился выдержанный душистый коньяк. — Надеюсь, что перед отъездом леди Фэррэлс позаботилась выплатить ему гонорар.
133 
