очень нудно 
95 
– Поэтому я подождал, пока наша беглянка уйдет из этого дома. Я так и подумал, что вы сразу займетесь ею, если будете уверены, что меня нет дома. Ваша служанка часто посещала гетто, и это подкрепило мои подозрения. А теперь вы сами можете судить, насколько я был прав, потому что этот прекрасный и зрелый плод сам упал мне в руки безо всяких забот и хлопот!
– Не будьте глупцом, Джироламо! Какой интерес для вас может представлять эта молодая женщина? Как вы можете вмешиваться в отношения вашего дяди с королем Франции, сажая в тюрьму грязного монаха и выступая против французского кардинала?
– Вы правы, совершенно никак! Зато, сама того не понимая, она может помочь мне в моей игре, которую я собираюсь вести с Медичи. Наконец, за нее обещали заплатить сто дукатов, а это вполне приличная сумма!
– В вашем распоряжении церковная казна, а вы пятнаете мою честь из-за сотни дукатов! Вы просто чудовище, отвратительное существо, я вас презираю и…
Катарина не договорила, потому что приступ острой боли заставил ее вскрикнуть. Она согнулась, прижав руки к животу, лицо ее исказилось в страдальческой гримасе. Хатун подхватила ее под руки. Фьора еще слишком хорошо помнила рождение своего сына, чтобы не узнать те же самые признаки. Она холодно посмотрела на Риарио:
– Прикажите отнести княгиню в ее комнату! У нее скоро появится ребенок…
– Вы, вы думаете?..
Из-под непробиваемой брони этого человека показался простой смертный, озабоченный и одновременно напуганный предстоящим появлением своего первенца. Возможно, впервые в жизни он был чем-то испуган.
– Я уверена, – ответила Фьора. – Я сама прошла через это всего семь месяцев назад.
Но Риарио ее не слушал. На его громкие крики из дома выбежала целая армия служанок, которые подбежали к княгине и с величайшими предосторожностями понесли ее к лестнице. Хатун осталась на месте. Она больше была не нужна Катарине, и ей было лучше рядом с Фьорой. Та улыбнулась ей и обняла ее:
– Ступай туда, Хатун. Ты ведь служишь ей…
– Нет. Я принадлежу тебе. Я останусь.
– Зачем? Я не знаю, что со мною случится…
– Я вам скажу, – ответил Риарио, который вернулся к ним, поручив Катарину заботам служанок. – Вы познакомитесь с нашим замком Святого Ангела. Если бы вас туда поместили сразу после приезда, на чем я и настаивал, неприятностей было бы гораздо меньше.
– И папе не пришлось бы тратиться на сто дукатов, – язвительно сказала Фьора. – Вы должны быть мне благодарны.
Удивленный, Джироламо глупо посмотрел на нее, а затем неожиданно громко рассмеялся.
– А ведь эта чертовка права! Знаешь, моя красавица, – добавил он, ткнув ей прямо в лицо свой толстый палец, от которого она увернулась, как от назойливого насекомого, – ты меня все больше интересуешь, и когда мой дядя закончит с тобой, то, возможно…
– Ничего не будет! – отрезала Фьора. – Вы меня совершенно не интересуете. И закончим на этом, если вы уж решили отправить меня в тюрьму, давайте действуйте, пойдем туда и на этом остановимся! Зачем медлить?
– Нет, госпожа, умоляю вас! – разрыдалась Хатун и намертво схватила руку Фьоры. – Не гневите его!
– Ну, хватит! – прорычал Риарио. – Отправляйся к княгине, если не хочешь, чтобы тебя туда погнали палками! И не забывай, что ты принадлежишь мне! Я немало заплатил за тебя! Уведите ее!
Два лакея схватили маленькую татарку, которая плакала и отчаянно отбивалась, умоляя, чтобы ей позволили разделить судьбу ее прежней хозяйки.
– Не обижайте ее, – попросила Фьора. – Она еще так молода. В конце концов она меня забудет.
– Не волнуйся за нее: моя жена любит ее больше, чем своих собак и чернокожую карлицу. Но, по сути дела, девчонка права. Зачем отправлять тебя в тюрьму? Здесь вполне достаточно комнат. Ты сможешь побыть у меня в доме, пока тебя не отведут к святому отцу.
По мере того как Риарио говорил, его сущность все сильнее выступала наружу, и в нем все яснее чувствовался таможенник с набережной Савоны, гроза местных девиц. Глянец внешнего лоска исчезал прямо на глазах. Застыв от негодования, Фьора обратила на него леденящий взгляд:
– Я предпочту любую тюрьму гостеприимству такого человека, как вы. Тем не менее я была бы вам очень признательна, если бы вы отдали себе отчет в том расстоянии, которое нас разделяет. Я не отношусь к вашим знакомым, я графиня де Селонже! Я вдова кавалера ордена Золотого Руна!
Риарио мерзко улыбнулся, открыв испорченные зубы.
95 
