Последние отзывы

  68  

Трое прибывших опоздали почти на четыре часа.

Приготовления к отъезду оказались более долгими, чем предполагалось, из-за Гракха, который в это время сидел в подвале, запертый там по рассеянности эконома.

Кроме того, на двух лье, отделяющих Бебек от Галаты, их несколько раз останавливали патрули янычар, искавшие одного беглеца, святотатца, который устроил в трех мечетях скандалы.

Пляж был таким черным и пустынным, что вначале показалось, что они там одни. Язон выразил свое недовольство, послав на ветер букет ругательств.

— Может быть, они решили, что в такую бурю ничего не выйдет, — отважился заметить Жоливаль, — и встреча отменяется…

— Им нечего было думать или решать!.. — проворчал Язон. — Что касается бури, то это же моряки, мне кажется? Впрочем, я уверен, что они недалеко. Я знаю Крэга.

Его ругательств, без сомнения, хватило бы, но для большей уверенности он свистнул особым манером и через мгновение получил такой же ответ. Почти сразу появились черные тени: Крэг О'Флаерти и его люди, которых привыкшие к капризам океана глаза корсара быстро разглядели, несмотря на ночь.

Добыча ирландца, безусловно, не принадлежала к сливкам международного мореходства. Два генуэзца, мальтиец, грек, албанец и два грузина, которых Крэг тайком переманил из экипажа его друга Мамулии. Но выглядели они крепкими, и взыскательный глаз Язона остался удовлетворенным.

— Наконец-то вы! — пробормотал Крэг вместо приветствия. — Мы уже начали терять терпение… и надежду.

— Я понимаю, — сухо подтвердил Язон. — Несколько часов без питья — это долго! Где вы были, мистер О'Флаерти? Вы нашли еще открытое кабаре?

— В укрытии, да еще в святом месте, — проворчал ирландец, показывая на смутные очертания монастыря Вертящихся Дервишей, который просматривался более светлым пятном на фоне черной массы мечети. — Вы, может быть, не заметили, но ветер такой, что может выворотить и дуб с корнями… На берегу еле удерживаешься на ногах.

— А лодка у вас есть?

— Да. Она тоже в укрытии… там, на берегу, в той рыбацкой хижине, которую вы, возможно, видите. Теперь, если я могу позволить себе дать совет, надо действовать, если мы не хотим осуществить наш абордаж при ясном свете. Скоро уже утро…

— За дело! Доставайте лодку!..

В то время как люди побежали к хижине, Язон живо повернулся к Жоливалю и в своей обычной манере, резкой и пылкой, которая так притягивала к нему сердца, схватил обе его руки и крепко сжал.

— Здесь мы и расстанемся. Прощайте, друг мой!

Позаботьтесь о ней! Я еще раз доверяю ее вам.

— Я только это и делаю, — пробурчал Жоливаль, стараясь унять неприятное ощущение от надвигающейся развязки. — Лучше позаботьтесь о себе! Война — не место отдыха.

— Не беспокойтесь! Я неуязвим. Присмотрите также за малышом. Любовь матери к нему только возникла и еще такая хрупкая, как мне кажется. А я долго не смогу им заняться.

Руки корсара были теплые, сильные и уверенные.

Виконт вернул ему дружеское пожатие, с легкими угрызениями совести, однако. Теперь он начал жалеть, перед лицом этого славного малого, готового даже стать отцом чужого сына, что не сказал ему всю правду. Конечно, он обещал князю Коррадо не раскрывать его подлинное лицо, но сейчас он ругал себя за это, потому что, по всей видимости, Язон надеется, что Марианна ступит на американскую землю вместе с маленьким Себастьяно. И он, возможно, даже не представляет себе, что может быть иначе…

Пока люди Крэга спускали лодку, длинный каяк, прочный и удобный, который должен был лететь по воде, виконт решился…

— Есть еще кое-что… касающееся рождения ребенка, о чем я хотел бы вам сказать! Кое — что, о чем я не решался поставить вас в известность, потому что не имел на это права, но в эту минуту…

— Что же в этой минуте особого, чтобы вы решились раскрыть тайну, не принадлежащую вам и которую я, может быть, уже знаю?

— Которую вы…

Корсар рассмеялся. Его большая рука сильно и успокаивающе похлопала по плечу Жоливаля.

— Возможно, я не такой уж слабоумный, как вы и Марианна себе представляли, друг мой! И пусть ваша совесть будет спокойна. Вы ничего не раскрыли, потому что ничего не сказали. Кроме того, у меня нет ни малейшего намерения заставить принять мое имя юного Сант'Анна.

Ну а теперь прощайте!..

Внезапно Язон привлек Жоливаля к себе и расцеловал в обе щеки.

— Передайте ей эти два поцелуя… и повторите, что я люблю ее, — бросил он уходя.

  68