Последние отзывы

  47  

– Когда приходишь к концу жизненного пути, и если жизнь эта прошла в скитаниях по далеким морям и чужим странам, порою даже в рабстве, закованным в кандалы, без надежды и утешения, вот тогда, уважаемый каноник, начинаешь порой испытывать жгучую необходимость вновь увидеть милые сердцу места, где был счастлив когда-то.

– Да, я могу вас понять. И тем не менее стоит ли будить забытые страдания?

Найдя этот момент подходящим, чтобы напомнить о своем присутствии, Агнес решила вмешаться. Она встала, но и каноник в это время уже направился к ней:

– То, что здесь происходит, мадам, должно быть, производит на вас странное впечатление. Соблаговолите позволить нам удалиться, и я и месье, мы пойдем и обсудим наши проблемы где-нибудь вдали от вашего дома.

Но его тон не понравился Агнес иона вскинула брови:

– Не берете ли вы на себя лишнюю ответственность, месье каноник? Как вы правильно заметили, это – мой дом.

Месье де Сэн-Совер пришел сюда по своей собственной воле с целью, если я правильно его поняла, выразить мне свое почтение как потомку рода де Нервиль. Я вынуждена вас огорчить, но он не покинет этого дома, кроме как по моему собственному разрешению!

– Мадам, мадам, вы сами не понимаете, что вы говорите! Речь идет об очень важных вещах и…

– Если вопрос в самом деле так важен, – сказал Гийом, который только что вошел, никем не замеченный, – следовало, может быть, и меня в него посвятить? О чем же вы говорили, месье Тессон? Вы все тут такие встревоженные!

Затем он повернулся к своей жене:

– Потантен, мне сказал, что у вас гость, Агнес. Я предполагаю, что речь идет о благородном господине, и надеюсь также, что вы окажете нам честь и представите нас друг другу, – добавил он с обезоруживающей улыбкой.

Тот, кого Агнес ему представила, посмотрел на него таким лучезарным взглядом, что на мгновение Гийом почувствовал себя ослепленным.

– С огромным удовольствием, мой друг! Месье бальи, это мой супруг Гийом Тремэн. Хоть он и не дворянин по рождению, но в данном случае это скорее ошибка. Он сто раз заслуживает этого звания… Что касается вас, мой друг, то я надеюсь, вы окажете наилучший прием человеку, который прибыл из мест более отдаленных, чем вы. Он тот, кого я мечтала увидеть уже многие годы, и смею надеяться, что он не в обиде на меня за то, что я не соблюла в должной мере церемониал, которому сейчас, мне кажется, просто не место. Итак, представляю вам: месье бальи де Сэн-Совер. Судя по его званию, он кавалер суверенного Мальтийского ордена… и я имею все основания думать – мой отец…

Одновременный тройной возглас удивления сопроводил это последнее заявление. Первым пришел в себя именно Сэн-Совер и запротестовал:

– Мадам, я не знаю, откуда у вас эта уверенность, но поверьте мне…

– Умоляю вас! Не трудитесь отрицать, это огорчает меня. Пульхерия Осберн, которая воспитала меня, все рассказала мне, когда я была так несчастна и так унижена, считаясь дочерью графа де Нервиль. Возможно, она не очень хорошо помнила ваше имя, но то явное раздражение нашего милого каноника при вашем появлении оказалось более чем разоблачительным. Не был ли он в самом деле исповедником моей матери?

– Что касается меня, то мне не в чем упрекнуть месье де Сэн-Совера, кроме как в настойчивом ухаживании за замужней дамой, которой, как я и боялся, его внезапный и резкий отъезд принес столько страданий. Исповедь никогда не должна переступать определенных границ. Но даже если бы я был вынужден нарушить тайну исповеди, я бы ничего не смог вам сказать, так как не виделся с мадам де Нервиль в то время. Ее супруг не слишком любил меня. Он тогда как раз вернулся после долгого отсутствия и запретил мне переступать порог их дома…

– Но зачем же Пульхерии нужно было меня обманывать? – остановила его Агнес. – Ничего из того, что касалось моей матери, не было скрыто от нее. Возможно, она не все помнила, но в этом по крайней мере она мне призналась…– Мадам! Вы приводите меня в смущение, – сказал бальи, у которого действительно был бледный вид.

Гийом подумал, что наступило время вмешаться. Он пошел навстречу бальи и протянул ему руки:

– Я вас уверяю, месье, вы будете приняты в их доме как член семьи. Удовольствие, которое вы доставили моей супруге своим появлением, для меня бесценно, я думаю, что и она будет рада тому, кто так дорого расплатился за счастье подарить ей жизнь. Я уверен, что отныне она забудет печаль. Добро пожаловать, месье бальи, и отныне и навсегда вы можете располагать этим домом как своим собственным!

  47