очень нудно 
83 
Констанция все же успела юркнуть внутрь и захлопнуть дверь перед самым носом преследователя, щелкнув засовом.
— Констанция! — кричал Виктор, колотя руками в черную металлическую обивку двери. — Констанция, открывай сейчас же!
— Уйди! — кричала в ответ девушка. И вновь звучал иступленный стук лишившегося разума Виктора.
И тут взгляд Констанции упал на распахнутое окно. — Боже мой, они же могут попасть сюда через него! Она бросилась к ставне и как раз вовремя: в небольшое оконце уже сунулась покрасневшая от вина морда в треуголке. Девушка изо всех
Сил навалилась на ставень и сумела-таки задвинуть засов. Теперь колотили уже и в окно.
— Констанция, открой сейчас же! Ты не имеешь права ослушаться меня, ты же знаешь, как было на самом деле! Стук стих.
Виктор тяжело опустил голову и посмотрел на сбитые в кровь руки.
— Ты должна открыть мне, ведь я твой кузен.
— Я не выйду к тебе!
— Нет, ты откроешь, тебе, Констанция, ничего не остается делать, не будешь же ты сидеть тут целую вечность.
— А это мы еще посмотрим.
Девушка хоть и отвечала зло, но боялась, ведь в любую минуту сюда могли ворваться вооруженные люди. Она с тревогой посмотрела на засов, и ее страх немного уменьшился.»Нет, засовы выдержат, ведь не станет же Виктор, в самом деле, у себя дома тараном выбивать двери!»
— Так ты откроешь мне или нет?
— Нет, я лучше умру, чем стану твоей женой! — в сердцах крикнула Констанция.
— Ну что ж, — вздохнул ее кузен, — пусть будет по-твоему. Посидишь здесь немного, а потом сама приползешь ко мне просить пищу. Ты сама бежишь от своего счастья. Любая девушка в округе не задумываясь согласилась бы.
— Я не любая! — крикнула Констанция.
— Это все так говорят, — послышался смех Виктора, и Констанция увидела в узкой щели между металлическими ставнями его поблескивающий глаз.
Она поплотнее стянула тесемку на воротнике блузки. Ей казалось, этот глаз прямо буравит ее, пытается заглянуть под одежду.
— Я не буду твоей, — Констанция схватила первое, что подвернулось под руку, этим предметом оказалась короткая доска. С глухим стуком она ударилась в ставню, и глаз исчез.
— Тебя никто не будет сторожить, — послышался уже в отдалении голос Виктора, — когда захочешь, выйдешь сама. А так, сиди здесь, думаю, наступит ночь, ты испугаешься. Так что запомни, Констанция, никого не будет рядом с тобой в эту темную ночь. Девушка осталась одна.»Что с Филиппом? — забеспокоилась она. — Вернется ли его конь домой? Ведь это не близкий путь, и его могут встретить злые люди. А может, это только спектакль, специально разыгранный для меня?»
— Я проявил милосердие… — с насмешкой в голосе передразнила Констанция. — И это говоришь ты, Виктор? — девушка словно обращалась к невидимому собеседнику, к своему кузену, ставшему ее врагом. — Да, легко сказать, — произнесла Констанция, — я лучше умру с голоду, чем стану твоей женой. В самом деле, кто придет к тебе на помощь, глупышка? Ты осталась одна со своими страхами и
Заботами. Еще не прошло и часа, а ты уже думаешь о еде, питье. Ну почему я не догадалась перед этим выпить целую кружку воды? Констанция чувствовала, как жажда мучает ее.
— Он мерзавец! — убежденно произнесла она. — Виктор никогда не будет моим мужем. И пусть мне придется умереть от голода или от жажды, я не выйду отсюда!
Глаза девушки уже привыкли к полумраку, и она огляделась. В углу стояло несколько бочонков с порохом, а у стены была сложена солома. Констанция как сумела соорудила из нее постель и улеглась.
— Мне нужно беречь силы, ведь неизвестно, чем встретят меня завтра.
Констанция лежала, закрыв глаза, прислушиваясь к малейшему звуку, доносившемуся со стороны усадьбы. Но она различала только тихие голоса, похожие на бормотанье.
И только сейчас она вспомнила, скорее осознала: старый Гильом мертв, больше некому за нее заступиться перед Виктором.
И девушка принялась молиться. Ее губы прошептали:
— Аминь! Она села.
— Боже мой, что я наделала! И это все из-за меня! А может, Виктор обманывает, и старый Гильом жив? Нет, иначе ему пришлось бы поплатиться после за свои слова. А может… — и тут страшная догадка пронзила сердце Констанции, — возможно Виктор
Убил его! Нет, даже он не способен на подобную подлость — отцеубийство. Но он же не помнит себя, он совершает ужасные вещи! Человек, уже однажды переступивший собственную совесть, падает глубже и глубже, погружаясь в пучину греха. Я не выйду отсюда — словно пытаясь убедить себя, произнесла Констанция, — ведь Гильом
83 
