Последние отзывы

  13  

– Родители обманули меня? – спросил он так потрясенно, что я восприняла преувеличенное изумление, как шутку. Когда Эймс выдал мне свою фирменную улыбку, я чуть не улыбнулась в ответ.

– Дальше, – проговорил он, блеснув глазами. Он явно гордился тем, что почти заставил меня улыбнуться.

Дальше речь шла о деньгах на молоко, украденных каким-то мальчишкой со шрамом под левым глазом.

– Я подозревал, что это был он, но не мог доказать.

Стильная рубашка, позаимствованная приятелем-актером, часы, соскользнувшие с запястья во время гребли. Они все еще на дне озера.

Пятый пункт был посерьезнее, и я чувствовала, как Линкольн напрягся в ожидании моего ответа. Бумага дрогнула руке.

– Это было уничтожено. Это… Что это? Папка, но не канцелярская. Кожаная с замочком. Содержимое и сама папка были сожжены.

Я пристально посмотрела на актера, поняв, что его могли убить, чтобы добраться до этих документов. Мысленным взором я увидела его спящим и увидела неопределенного пола худощавую фигуру в черном, открывающую сейф и достающую бумаги.

– Каков был шифр вашего сейфа?

Он пару раз моргнул, пораженный тем, что я знаю о сейфе, но еще до того, как он произнес ответ, я его уже «услышала».

– Номер вашей социальной страховки. Не слишком умно использовать такую предсказуемую комбинацию, не так ли?

Линкольн не откликнулся, просто сидел и пялился на меня. Потом подхватил большой коричневый конверт, который принес с собой, но не передал мне.

– Я читал ту книгу про вас, – пробормотал он, – но там и намека нет на то, что вы… способны на подобное. Там говорится, что шоколадки интересовали вас гораздо больше, чем поиски сестры Адама Монтгомери.

Очевидно, он предоставлял мне возможность открыть правду о событиях в Коннектикуте, но у меня не было ни малейшего желания откровенничать. Эймса впечатлило, что я сумела рассказать ему об обруче, с которым он играл в детстве. Узнай он хотя бы о десятой части того, на что я способна, наверное, уже несся бы к двери.

– У вас есть ребенок? – спросила я.

Наверняка в конверте, который он судорожно сжимал, находились фотографии и памятные вещицы, и я надеялась, что не придется сообщать мужчине, что его ребенка уже нет в живых.

– О да, конечно, – он все еще глядел на меня, будто я инопланетянка. Терпеть не могу подобные взгляды.

Линкольн протянул мне конверт. Я открыла и вытащила бумаги, но не могла взять в толк, чего от меня требуется.

Я чувствовала, что парнишка, снимавший фотокопии, сердился на свою подружку, но сильнее всего я чувствовала свою мать.

– Это моя мать послала вам документы?

– Да.

Я на секунду прикрыла глаза. Мы с Джерлен Монро никогда не были близки. Никогда, даже в бытность мою ребенком. Мы ни разу не ходили вместе в кино или в цирк, или хотя бы в кафе-мороженое. Но, как написали газеты, она рискнула жизнью ради меня.

Держа в руках бумаги, я почувствовала, что с матерью все в порядке, и она буквально упивается поклонением.

– Тут нет никакого ребенка, – сказала я. – Я не чувствую здесь ребенка.

– Взгляните на вырезки внизу.

Там были две газетные вырезки, но прикосновение к ним моей матери ощущалось столь сильно, что трудно было почувствовать что-то еще. Я пристально вгляделась в фотографию женщины. Молодая и обыкновенная. Нкаких сложностей ни в ее мыслях, ни в ее жизни.

– Простая, – резюмировала я. – Никаких сложностей. Любит, чтобы людям вокруг было хорошо.

Сидя на самом краешке дивана, Линкольн смотрел на меня с таким воодушевлением, что я не могла не растрогаться. Дело в том, что, когда мне приходилось заниматься этим раньше, я всегда была с кем-то, кого любила. Ребенком я скрывала, что способна на нечто «пугающее и странное». Мой муж был первым, кому я честно рассказала о моих так называемых «особенностях». Когда в мою жизнь вошли мой отец и сестра Адама, я открылась и им. Отец довольно долго экспериментировал со мной, пытаясь определить мои возможности, но его интересовали только мощные проявления дара. Зная, что силой мысли я убила четырех человек, он не интересовался такими мелочами, как способность многое рассказать о незнакомце по фотографии. Но этот красивый актер восхищался как раз этим пустяшным талантом. Я ощущала его волнение, удивление и восторг. Если бы он только знал…

– Никаких детей, – отрезала я. – У этой женщины никогда не было детей.

  13