Особенно,... 
35 
— Глазам своим не верю, Стэп!
Я оборачиваюсь, слова вымолвить не могу — такая боль в мышцах живота. На секунду вспоминаю фильм Троизи[12], где он, увидев женщину, которая ему очень нравится, делает круг вокруг дома и, когда выскакивает на нее, так тяжело дышит, что слова вымолвить не может.
Троизи — это круто.
— Что ты тут делаешь? A-а, ты вернулся… Мне говорили, ты в Нью-Йорке!
Кто тут еще? Ничего не поделаешь. Здесь невозможно остаться незамеченным.
Перевожу дыхание. Ну уж его-то я сразу узнаю.
— Привет, Яхтсмен, как дела?
— Ты помнишь мое прозвище? Знаешь, меня уже давно так никто не называет.
— Значит, ты изменился?
— Да я и не понимал никогда, почему все называли меня Яхтсменом. Я говорил, что люблю лодки, но никогда толком на них не катался.
— Ты что, и вправду не знаешь, что значит твое прозвище?
— Нет, не знаю.
Я рассматриваю его. Те же крупные зубы, футболка с дырками, ярко-синего цвета шорты рваные и сползшие носки, идеально сочетающиеся со старыми кроссовками «Adidas stansmith». Яхтсмен.
— Ну, скажи.
Я вру:
— Тебя звали Яхтсмен, потому что ты очень любил море.
— Поэтому? Теперь понял. Это правда. Я его люблю.
Он удовлетворен, он гордится своим прозвищем. Кажется, он даже смотрится в зеркало, настолько его плющит. На самом деле, у него никогда не было денег, и он ходил с нами, чтобы поесть пиццу на халяву. Поэтому все и говорили: «Вон он, несется на всех парусах». Бедный Яхтсмен. Однажды он получил тумаков от одной потаскухи в боулинге, недалеко от Аниене: он там, вроде как выполнил какую-то работенку и хотел, чтобы ему сделали скидку. У него было при себе девять евро, а навеселился он на все двадцать…
— Слушай, я так рад, что ты вернулся, — он восторженно смотрит на меня, похоже, и вправду рад. — Ты уже видел кого-нибудь?
— Нет, я вчера только приехал. Никого еще здесь, в зале не видел.
— Сейчас уже кто где занимается. А многие пришли работать. Другие за границу уехали. Ой, смотри, кто идет.
За окном проходит парень с короткой стрижкой и темно-синей сумкой на плече.
— Что-то не узнаю.
Присматриваюсь. Нет, не узнаю. Яхтсмен изо всех сил старается мне помочь.
— Да это же Негр. Помнишь его?
— A-а, понятно. Что-то припоминаю.
Парень входит и здоровается с Яхтсменом:
— Привет, Андре. Тренируешься?
Яхтсмен гордо указывает на меня.
— Ты что, не видишь, с кем я? Это Стэп.
Негр смотрит на меня внимательно. Улыбается. У него симпатичное лицо, немного сплющенные скулы. Он делает шаг навстречу.
— Что, и вправду Стэп?.. Быть не может. Сто лет не виделись.
Теперь я его узнаю. Сейчас у него короткие волосы. Раньше они были длинные, сальные, он частенько стоял в синей куртке у бара «Эвклиде» возле Винья Стеллути.
— Я и не знал, что у тебя такое прозвище. Негр. Кажется, тебя зовут Антонио.
— Да, после той истории с Тайсоном, все решили, что я на него похож.
У него короткая шея, пористая кожа, и слегка приплюснутый нос. И волосы подстрижены, как у Тайсона. Круглые глаза, и верхняя губа чуть больше, чем надо.
— Не очень-то ты похож.
— Не внешне! — Он хрипло смеется и закашливается. — Это из-за драки! Короче, я был на конкурсе мисс Террачина и там стал клеить одну участницу. Понял? Поэтому мне и припомнили Тайсона. Эта телка пригласила меня к себе в комнату, я полез к ней, а она думала, что я буду ей анекдоты рассказывать. Заорала и указала мне на дверь. Но я-то ей быстро объяснил, что она с головой не дружит. Вот с тех пор меня и прозвали Негром.
Они с Яхтсменом дружно смеются.
— Про эту историю писали все местные газеты. Легендарный Понтийский Тайсон. Так что я был прав, той девице радоваться надо было.
Яхтсмен добавляет азартно:
— Ты круче Тайсона! — И они снова заливаются смехом.
— Кстати, ты ведь был в Америке — в Нью-Йорке, если не ошибаюсь.
Ну вот, снова.
— Да. Я жил там два года, учился. Вчера вернулся. А сейчас хочу потренироваться.
Я пытаюсь закончить разговор.
— Слушай, а как ты насчет помахаться немного? Я слышал, ты был неплохим боксером. — Негр улыбается: он доволен своим предложением. Он уверен в себе.
— Ты, конечно, давно не тренировался и если не хочешь — черт с ним, забей. Просто все тут повторяют: «это легенда», «это легенда», и вот я, наконец, тебя вижу…
Негр самодовольно посмеивается — не слишком ли он уверен в себе? Похоже, он тренируется каждый лень часа по полтора.
35 
