56 
— Кретин, я имею в виду, что ты украл у меня вечер. Да еще и мысли тебе в голову приходят какие-то странные. Например, недавно в машине.
— Да что ты привязалась!
— Тогда давай конкретней. Выясним раз и навсегда. Кто будет башлять?
— То есть?
— Дурачком прикидываешься?
— Ну ладно, если приведешь забавные аргументы, я плачу. Если нет…
— А если нет?
— Все равно я плачу.
— А, ну тогда я остаюсь.
— И все же я жду аргументов.
Она с лету дает мне пощечину. Блин. Ну и скорость. Не промахнулась — попадает мне прямо в лицо.
— Ай!
Девушка с картошкой перестала жевать, и смотрит на нас. И два-три человека за соседними столиками — тоже.
— Извините ее, — я улыбаюсь, массируя себе щеку: — Она влюблена.
Джин не обращает никакого внимания на окружающих.
— Давай сделаем так. Ты платишь за ужин и ни на что не претендуешь, а я за это дам тебе несколько уроков хорошего тона. Соглашайся. Ты-то точно останешься в выигрыше.
Витторио ставит брускетту на стол:
— Так, значит, синьорине тоже принести?
Джин на лету выхватывает тарелку с брускеттой и откусывает большой кусок, следом отправляет в рот половину помидоров, — свежих помидоров, которые Витторио с такой любовью нарезает днем на мелкие кусочки и оставляет в холодильнике.
— Принеси мне вторую, Вит.
— М-м-м, какая вкусная.
Джин засовывает в рот кусочек помидора и облизывает пальцы.
— Молодец, Стэп! Сразу видно, здесь хорошо готовят. Как твоя щека?
— Отлично! Сознайся, ты огорчилась, что я не довел дело до поцелуя? Ничего, у нас еще есть время, не злись — вы, девушки, очень нетерпеливы. Вы хотите все и сразу.
— А ты хочешь пиццей получить в физиономию, и тоже сразу?
— Отличная у тебя реакция. Молодец. Сейчас трудно встретить хорошенькую девушку, одинаково быструю как на юмор, так и на тумаки.
— М-м-м… — Джин наклонив голову, улыбается через силу, как бы говоря: ну ты и остряк…
— Что случилось?
— Я пытаюсь переварить хорошенькую девушку.
— Да уж. С моей брускеттой у тебя быстрее получилось: ее-то ты уже переварила. Одним махом слопала.
Вдруг я слышу голоса.
— Ну ты даешь, Стэп! Так я и знал! Говорил же я вам, что это он.
Глазам своим не верю. Передо мной стоят Яхтсмен, Бардато, Цурли, Бласко, Лукконе, Бани… Вот же они все, быть этого не может. Не хватает только одного человека, самого лучшего: Полло. Сердце сжимается, не хочу об этом думать, нет, не сейчас. Холодная дрожь пробегает по телу, я закрываю глаза, только не сейчас, прошу… К счастью, мне на шею бросается Скелло:
— Ах, ты, негодяй, ты что, болгарский сепаратист?
— Тогда уж скорее американский.
— А, да, он же был в Америке… В Штатах… Что же ты не пришел как договорились? Мы все явились, ждали человека-легенду. А легенда как испарилась… На ужин отправился, tete-a-tete[21] с подружкой?
— Может, скорее, тить-а-тить?
— Боже, как смешно…
— Во-первых, я не его подружка.
— Во-вторых, осторожнее, парни, у нее третий дан.
— Может, хватит уже с этим третьим даном? Ты повторяешься.
— Я? Да это ты уже три раза упомянула его с тех пор, как мы познакомились. И твой третий дан такой реальный, что мне пришлось уложить одного типа, чтобы тебя защитить.
— Вот Фома неверующий… ну, ты сам этого хотел. Джин встает из-за стола, обходит моих друзей, быстро оглядывает каждого по очереди. Потом, не раздумывая, хватает Скелло обеими руками за куртку, резко укладывает его на бок, быстро наклоняется вперед. Все делает четко, без пауз. У Скелло глаза вылезли на лоб. Джин сгибает правую ногу и выбрасывает ее вверх, помогая себе корпусом. Скелло улетает как перышко и приземляется на спину прямо на стол молчаливой парочке. Теперь-то им будет о чем поговорить. Парень вскакивает из-за стола.
— Да какого хрена… — это они произносят вместе, в унисон.
— Моя картошка… — это она.
— Блин, мой верблюжий пиджак… — а это уже он.
Несмотря на небольшие потери, полет Скелло надолго останется в памяти этой парочки, им будет о чем рассказать знакомым.
Скелло поднимается, потирая ушибы.
— Что это за хрень была?
— Третий дан или даже выше, — быстро отвечает Джин.
Все смеются:
— Классно. Клевая у тебя подружка.
— Еще раз повторяю… Я ему не подружка.
— Пока.
— Ну, а почему же тогда ты ужинаешь со Стэпом? — Это Карлона, кажется, так ее зовут, — давнишняя подруга Лукконе. Она надменно поднимает бровь, как бы говоря: «Уж я-то знаю нас, женщин».
56 
