chitat 
14 
Вождь орков размышлял долго, но затем, укрыв девушку, лег спать, положив в свои ножны ее кинжал.
************************
Утро началось со знакомого уже 'Эй ты'. Селения открыла глаза и увидела над собой голубое утреннее небо, палатку уже свернули и упаковали. Она потянулась и удивленно отметила, что содранные колени теперь не болят. Рядом с ней стоял кувшин из кожи степного оленя и кусок обжаренного мяса. Селения поняла что нужно торопится, орки уже навьючивали лошадей. Она с удовольствием отхлебнула воду, но есть мясо ей совсем не хотелось. Отойдя в сторону от лагеря, Селения умылась в маленьком ручье и услышала, как орки отправляются в путь. На секунду мелькнула мысль, что они ее забудут, ведь не нужна же им простая фрейлина, а ТаШерру она тоже не приглянулась, но едва она об этом подумала, как к ней подъехал молодой вождь орков.
— Готова? — Селения вздрогнула, услышав этот низкий голос.
— Нет, наверное, — начала было Селения, отчаянно размышляя как уговорить орка оставить ее здесь, но ТаШерр не стал дожидаться ее слов, резко наклонившись, он подхватил девушку и посадил впереди себя. На этот раз ее не перекидывали через круп лошади, но и не позволили ехать на свободной лошади, видимо принадлежавшей убитому Зорину.
ТаШерр выехал вперед отряда и орки пустили лошадей вскачь. На полном ходу орк наклонился к ней, опустил руку к краю ее платья и придерживая принцессу одной рукой, достал из седельной сумки яблоко.
— Не есть плохо, — мрачно изрек вождь, протянув ей яблоко, — не будет сил, не сможешь работать, придется продать людям.
Несколько минут Селения молчала, пытаясь жевать яблоко на скачущей галопом лошади и не клацать зубами, получалось не очень хорошо, но сочный, на редкость вкусный фрукт она все же доела, и только потом решилась возразить орку.
— Люди не торгуют людьми, только орки занимаются работорговлей!
ТаШерр едва сдержал смех, и только снисходительно покачал головой:
— Учись думать. Орки не могут продавать, если никто не покупает! — Вождь орков внимательно смотрел на нее, а принцесса все больше бледнела.
Орки работорговцы, орки убийцы, орки насильники! Это была истина, которую знал каждый ребенок в Иллории. Орки воровали людей, торговали людьми и вождь, аккуратно придерживающий ее на лошади, не отрицал этого, но только сейчас она подумала о тех, кто покупал рабов. А ведь в Иллории были рабы — испуганные, лишенные достоинства и безвольные.
ТаШерр прижал ее к себе чуть сильнее, словно стараясь успокоить, и наклонившись к ней, тихо сказал:
— Знаю. За людей стыдно. Не терзай себя!
Селения не могла говорить, ее душили слезы, а его сочувствие заставляло чувствовать себя еще хуже. Остальную часть дороги они молчали. Принцесса, несмотря на скорость, с которой они мчались, любовалась великолепными пейзажами осенней степи, багряными всполохами редких лесов, золотым сиянием зрелых полей чардара. Она жадно рассматривала все вокруг, стараясь не думать что теперь будет с ней.
Орки мчались весь без остановок весь день, и лишь с приходом сумерек ТаШерр остановил лошадь.
— Агхтарк.
Одно слово и орки как по команде разбивают лагерь. ТаШерр спрыгнул с лошади и сняв Селению посадил на одеяло. Она не сопротивлялась, стоять на затекших за день безостановочной скачки ногах, она все равно не смогла бы. Принцесса так и уснула, свернувшись на одеяле и не обращая внимания на неприятное покалывание в затекших ногах.
— Био..н..и. Би…Био. Ты встать!
Она открыла глаза и увидела вождя орков, который терпеливо держал кувшин и плоский лист тиопи с едой.
— Буду звать БинИ, — сказал вождь, протянув ей ужин, — ноги растереть потом.
Девушка кивнула и принялась уплетать мясо, поджаренное с чем-то мягким и сочным. Она огляделась и увидела, что многие орки уже спят, и всего трое стоят на страже. ТаШерр убедившись, что она начала есть, тоже ушел спать в свой навес из шкур.
Селения печально дожевывала мясо, чувствуя себя одинокой и покинутой, но в юной головке уже зрел план побега. Она отложила остатки мяса и кувшин и, сделав вид, что разминает ноги, прошлась по спящему лагерю к лошадям. Она внимательно рассматривала самую маленькую из лошадей, и впервые почувствовала, что ее положение не так уж безнадежно. Лошадь Зорина была вейтарским скакуном, теперь понятно, почему орки не отпускали ее одну, а привязывали к седлу одной из своих лошадей. Принцесса хорошо помнила, как лорд Икторн с гордостью рассказывал о своей вейтарской лошади, всегда отыскивающей путь домой. Она обернулась и посмотрела на стражников.
14 
