chitat 
61 
— Стража, остановите бунт, эти идиоты уносят невесту к…..
Больше он сказать ничего не смог, ибо торговка ловко запустила в него яблоком, и попала прямо по лбу. Потирая шишку, герцог едва увернулся от кочана капусты, которым тоже явно метили в него, и спрятался за стражника. На пристани творилось нечто невообразимое, простой народ, давно принижаемый и обижаемый дворянами, нашел отличный повод для мести, в виде спасения прекрасной девушки из лап богачей-извращенцев и теперь толпа бушевала вовсю. Удобно устроившись на руках матроса, предусмотрительно отошедшего подальше, она с интересом следила за происходящим. Вот лорда Витте вытащили с корабля на пристань, и кажется, заставляют жениться на девушке, которая во всеуслышание заявила, что носит ребенка от этого извращенца и что ее тоже похищали вот так вот полгода назад. Некоторые матросы открыто ржали, по-видимому, они были с ярко-накрашенной девушкой хорошо и близко знакомы, но народ горел праведным гневом, и часть толпы потащила бледного герцога в ближайший храм Богини Судьбы. Затем с палубы корабля стащили стражников и наконец, лекаря, которого принцесса во всеуслышание обвинила в морении ее голодом и опаивании странным напитком, помутняющим рассудок. Народ рассудил, что с лекарем нужно поступить также, в него насильно влили вино из маленького бочонка, и отпустили резко опьяневшего мужчину, открыто потешаясь над его пьяной походкой. Всем было очень весело, особенно принцессе, которую, наконец, опустили и помогли снять единственный сапог. Народ пел, плясал, пил вино, вытащенное с корабля и азартно громил портовые лавки и кабаки. Принцесса босиком танцевала по очереди с матросом, который ее спас, и тремя студентами-магами, предложившими отвести ее в Храм Магии, где ей обязательно помогут. Матросы пьяно уговаривали ее послушаться магов, и мотать подальше от короля, у которого куча любовниц ей все равно хорошо жить не дадут. Она уже собиралась последовать их совету, как из храма Богини Судьбы вернулся довольный народ, неся на руках счастливую невесту, и горько рыдающего лорда Витте. Это надо было отпраздновать, и народ открыл очередную бочку с вином.
Все закончилось неожиданно быстро, с появлением огромного отряда стражи, во главе которого на белоснежном жеребце ехал король Индар. Короля Селения и народ увидели не сразу, она была занята выплясыванием на перевернутой вверх дном бочке, народ любованием ее танцем, матросы дракой за право сопровождать ее в Храм Магии, несколько женщин дрались за роль быть невестой лекаря, а герцог и лекарь были заняты рыданием над своей горькой судьбой.
— Любимая! — король несколько минут тоже с удовольствием наблюдал за ее танцем, но его отвлекли неприличные высказывания в толпе по поводу ее прекрасных ножек. Селения обернулась, и тяжело дыша, постаралась рассмотреть того, кто так нагло прервал ее танец. На крик короля обернулся и народ. Герцог с лекарем, обнявшись зарыдали от радости, а новоиспеченная жена герцога, вцепившись в его ногу, громко заголосила, что никуда его не отпустит.
Король махнул рукой и стражники бросились разгонять толпу. Толпа, осознав преимущество противника в численности, бросилась врассыпную. Селения одиноко стояла на высокой бочке, нет, она с удовольствием тоже бросилась бы в рассыпную, но для этого нужно было еще и спустится с бочки, которая постоянно качалась. Король неторопливо подъехал к беспомощно оглядывающейся девушке, он прекрасно видел, что к ней на помощь бросались и матросы и мужики из толпы, но стражники попытки спасти принцессу пресекали быстро, и она так и стояла одиноко на бочке.
— Ну, здравствуй мой ангел, — он приподнялся на стременах, и аккуратно сняв ее с бочки, усадил перед собой. Затем король снял свой белоснежный плащ и, укутав невесту, отдал приказ возвращаться в замок.
Селения прижавшись е его груди спокойно уснула, видимо вино и странный напиток смешавшись в ее крови, превратились в снотворное, но короля такой поворот событий вполне устраивал.
--------------------------------------------------
— Моя нежная роза, просыпайся скорее, красавица.
Селения почувствовала нежные прикосновения к своей руке и открыла глаза. Она лежала в украшенной белоснежными цветами огромной спальне с зеркальными стенами. Кожу ласкали шелковые простыни, а руку покрывал поцелуями, стоящий на коленях возле кровати король.
— Ввваше величество? — слова выходили с трудом, а голова болела так, что на глаза наворачивались слезы.
61 
