Последние отзывы

  53  

– А где он здесь жил? – поинтересовался Альдо.

– Сначала в башне Кудре, там же, где до него размещалась Жанна д’Арк, но вполне возможно, что его местопребыванием был замок Круа-От. Золотая химера туда и вернулась, утверждаю это с полной уверенностью, – спокойно заявил де Комбо-Рокелор.

Морозини вздрогнул. Первым выразил удивление Адальбер:

– Откуда вы об этом знаете?

– Да я ее сам там видел. Что вы на меня так смотрите? Можно подумать, что я сообщаю вам что-то из ряда вон выходящее.

– Конечно, из ряда вон, – обрел наконец голос Альдо. – А могу я вас спросить, когда вы ее видели?

– Мм… Года два или три тому назад. Совершенно случайно во время прогулки по нашему лесу я познакомился с Ларсом ван Тильденом, он, как и я, тоже любил этот лес за покой и красоту. Мы с ним оба питали страсть к истории, в особенности к истории долины Луары…

– Мне кажется, тут вы не совсем точны, профессор, – запротестовал Адальбер. – В Жансоне ваши интересы вовсе не ограничивались одной этой долиной и эпохой Возрождения. Кроме лекций о Ренессансе и о том, что ему предшествовало, я храню в памяти капитальнейший, во всех смыслах этого слова, курс о кельтской культуре. Но вернемся, с вашего позволения, к ван Тильдену. Неужели он пригласил вас к себе в замок?

– Естественно, пригласил, и ничего удивительного я тут не вижу.

– Нам говорили, – вмешался Альдо, – что никого, кроме самых почтенных жителей деревни, он у себя не принимал. Так, по крайней мере, утверждал его нотариус мэтр Бо.

– Я не удивлен, Откуда ему было знать о нашей дружбе? В деревне, я думаю, никто о ней не знал. Обычно я карабкался к нему наверх вечером. К моему большому сожалению, ван Тильден никогда не навещал меня, ссылаясь на свою клаустрофобию. Логики здесь не ищите, – добавил он с сочувственной улыбкой. – Одно совершенно очевидно: ван Тильден был человеком со странностями и не любил знакомить своих друзей.

– Не сомневаюсь, что вы правы, – кивнул Морозини. – А вы были знакомы, например, с журналистом, которого теперь разыскивают, подозревая в убийстве?

– Нет. Точно так же, как не знаком с нотариусом, мэром, аптекарем и кюре! Наша дружба была тайной, так желал сам ван Тильден.

Адальбер посмотрел на профессора с улыбкой.

– Не хочу ни в коей мере вас обидеть, скорее выражаю восхищение, что вы сумели сочетать тайну вашей дружбы с оглушительным рычаньем вашего автомобиля. Когда вы мчались на нем к замку, думаю, вся деревня застывала у окон, или, уж по крайней мере, все точно знали, куда вы поехали.

– А я никогда не ездил в замок на своем автомобиле. Ван Тильден не выносил никакого шума, кроме музыки. Иногда он посылал за мной одну из своих бесшумных машин. Меня привозили и увозили без малейших осложнений.

Альдо хотел было вставить, что профессора в его удивительном твидовым пальто не заметить было так же трудно, как на лице нос, но удержал это замечание про себя. Адальбер продолжил беседу.

– Ну, так расскажите нам о коллекции, – попросил он. – Вы ведь ее видели, не так ли?

Профессор ответил со снисходительной улыбкой:

– Не так уж часто, но несколько раз видел. Чаще всего мы обсуждали драгоценности с историей. Мы могли спорить часами, и я обожал это время, наши споры. Больше всего разговоров вели о химере, ван Тильден обожал эту уникальную драгоценность, она его просто завораживала.

– Значит, химера находилась в коллекции ван Тильдена? – переспросил Морозини. – Но как тогда получилось, что ее не оказалось на распродаже? Кто-то ее похитил по дороге от замка к Друо? Или она была подарена?.. Впрочем, какие глупости я говорю! Вы же только что сказали, что химера была самой любимой драгоценностью ван Тильдена.

– Да, конечно. И она по-прежнему находится в замке, – спокойно заявил профессор.

Оба его собеседника посмотрели на него, словно на пришельца-инопланетянина.

– Откуда вы знаете?

– Ван Тильден сам говорил мне об этом. Постараюсь вам все объяснить. Ван Тильден купил Круа-От совсем не случайно и не потому, что хотел сделать приятное нотариусу, как тот полагает. Он знал, что какое-то время в замке жил Чезаре Борджиа. Я никогда не мог понять, что его так привлекало в этом незаконнорожденном сыне Папы, который не останавливался ни перед каким преступлением… Даже перед инцестом, потому что загадочный исторический персонаж, известный под именем «дитя Рима», был рожден от его кровосмесительной связи с сестрой Лукрецией. Той самой Лукреции, из-за которой он убил своего брата Джованни, герцога Гандии, и ее второго мужа Альфонсо Арагонского, который находился почти что в ее объятиях. Напомню, что первого мужа Лукреции, Джованни Сфорца, который никогда не прикасался к своей супруге, так как она была слишком молода, развели с ней, обвинив в импотенции.

  53