44 
Наступила пауза. Улыбка сползла с лица Тайлера. Он переводил взгляд с одного лица на другое.
Все сурово смотрели на него. Даже в лице Бонни не было никакой жалости.
— Гервасий Тильберийский упоминает одно любопытное обстоятельство, — сказал Стефан почти добродушно. — От оборотничества помогает не только всем известная серебряная пуля. Есть еще одно лекарство. Вот послушай. — При лунном свете он стал читать книгу, лежащую у него на колене: — «Известно от многих и подтверждено серьезными и знающими докторами, что, если лишить оборотня одного из его членов, он неминуемо возвратит себе первоначальный облик». Дальше Гервасий рассказывает о некоем Римбо из Оверна, оборотне, который исцелился после того, как плотник отрубил ему заднюю лапу. Естественно, это было безумно больно, но, говорится здесь, впоследствии Римбо сам благодарил плотника за то, что тот «навсегда избавил его от этого богомерзкого обличия», — Стефан поднял голову. — В общем, я думаю так. Если уж Тайлер отказывается нам помогать, мы, по крайней мере, должны позаботиться о том, чтобы он больше никого не убил. Какие будут мнения?
Первым заговорил Мэтт:
— Думаю, что исцелить его — наш долг.
— Тем более что всего-то надо лишить его одного из его членов, — согласилась Бонни.
— Вот только никак не могу решить, какого именно, — сказала Мередит, с трудом сдерживая смех.
Тайлер выпучил глаза. Измазанное грязью и кровью, его лицо, всегда красное, побелело.
— Вы меня нарочно пугаете!
— Мэтт, принеси топор, — скомандовал Стефан. — Мередит, сними с него ботинок.
Когда Мередит приблизилась к Тайлеру, он начал брыкаться, стараясь попасть ей по лицу. Мэтт подошел и мертвой хваткой зажал его голову под мышкой.
— Смотри, Тайлер, сам себе сделаешь хуже.
Босая нога, которую разула Мередит, оказалась огромной и такой же потной, как и руки. Пальцы густо поросли жестким волосом. Мередит передернуло.
— Давайте закончим с этим поскорее, — сказала она.
— Вы издеваетесь? — завопил Тайлер и задергался с такой силой, что Бонни пришлось прижать его вторую ногу коленями. — Вы этого не сделаете! Не сделаете!
— Держите его, — сказал Стефан. Совместными усилиями они держали Тайлера — голову зажимал Мэтт, на раздвинутых ногах сидели девушки. Убедившись, что Тайлер видит все происходящее, Стефан положил на краешек гробницы ветку толщиной сантиметров в пять. С размаху опустив топор, он одним ударом перерубил ее пополам.
— Острый, — сказал он. — Мередит, закатай штанину. Потом перетяни шнур над лодыжкой как можно туже, чтобы получился жгут. Иначе он все здесь зальет кровью.
— Вы не сделаете этого! — вопил Тайлер. — Не сде-е-елаете!
— Можешь кричать сколько влезет, Тайлер. Никто тебя не услышит. Так? — спросил Стефан.
— Ты ничем не лучше, чем я! — брызжа слюной, выкрикнул Тайлер. — Ты тоже убийца.
— Я знаю, кто я такой, — сказал Стефан, — уж поверь мне, Тайлер. Отлично знаю. Все готовы? Хорошо. Держите крепче; он сильно дернется.
Тайлер вопил так, что слов уже нельзя было разобрать. Мэтт приподнял его голову, чтобы он видел, как Стефан становится на колени и, прицеливаясь, заносит топор прямо над лодыжкой Тайлера, чтобы ударить с нужной силой.
— Поехали, — сказал Стефан и поднял топор.
— Нет! Нет! Я вам все расскажу! Все расскажу! — завопил Тайлер.
Стефан бросил на него короткий взгляд.
— Поздно, — сказал он и опустил топор.
Топор зазвенел, с искрами отскочив от каменного пола, но этот звук потонул в криках Тайлера. Ему понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что лезвие даже не коснулось его ноги. Захлебнувшись в крике, он остановился, чтобы перевести дыхание и его безумные вытаращенные глаза уставились на Стефана.
— Говори, — холодно, без всякого выражения сказал Стефан.
Тайлер постанывал, на его губах выступила пена.
— Не знаю, как его зовут, — заговорил он, тяжело дыша, — но выглядит он именно так, как ты рассказал. Да, это верно, он вампир. Я сам видел, как он досуха выпил здоровенного оленя, пока тот еще брыкался. Он меня обманул, — добавил Тайлер, и в его голос вернулись плаксивые нотки. — Он сказал, что я стану сильнее всех, буду таким же сильным, как и он. А еще — что я смогу заполучить любую девушку, какую угодно, и смогу сделать с ней все что угодно. Наврал, гаденыш!
— Он обещал, что ты сможешь убивать, и тебе ничего за это не будет? — спросил Стефан.
44 
