163 
— Стой! — закричал Марк.
Валун исчез. На его месте был Марк. Саул спрятал нож. Щеки его пылали. Глаза горели как у безумного.
— Что, номер не прошел? — прошипел он.
Он наклонился, сцепил свои руки у Марка на горле и стал душить его. Марк ничего не говорил, только неловко изворачивался в тисках сжимавших его горло рук, с иронией глядел на Саула, и взгляд его говорил Саулу то, что он и сам прекрасно знал.
Если ты убьешь меня, говорили глаза Марка, где ты возьмешь воплощение своих мечтаний? Если ты убьешь меня, где окажутся твои любимые потоки и речная форель? Убей меня, убей Платона, убей Аристотеля, убей Эйнштейна — на, убей всех нас! Давай, души меня. Я разрешаю.
Пальцы Саула разжались. Тени вползли в пещеру.
Они оба повернули головы.
Там были люди. Их было пятеро, измученных дорогой, задыхающихся. Они ждали, не вступая в круг света.
— Добрый вечер, — смеясь, приветствовал их Марк. — Входите, входите, джентльмены.
На заре споры и яростные препирания все еще продолжались. Марк сидел среди этих грубиянов, потирал свои запястья, наконец-то снова свободный от своих пут. Он соорудил конференц-зал с панелями из красного дерева и с мраморным столом, за которым все они теперь и сидели, эти смешные, бородатые, дурно пахнущие, потные и жадные мужчины, устремив все взгляды на свое сокровище.
— Есть один способ все уладить, — сказал наконец Марк. — Каждому из вас выделяются определенные часы в определенный день для встречи со мной. Со всеми вами я буду обращаться одинаково. Я буду муниципальной собственностью с правом приходить и уходить куда мне вздумается. Так будет справедливо. Что же касается нашего Саула, он подвергнется испытанию. Когда он докажет, что снова стал цивилизованным человеком, я проведу с ним один-два сеанса. До тех пор у меня не будет ничего общего с этим человеком.
Прибывшие злорадно ухмыльнулись, взирая на Саула.
— Простите меня, — взмолился Саул. — Я не знал, что делаю. Теперь у меня все в порядке.
— Посмотрим, — сказал Марк. — Давайте подождем месячишко, а?
Прибывшие снова злорадно ухмыльнулись.
Саул ничего не сказал. Он сидел уставившись в пол пещеры.
— Теперь займемся делом, — предложил Марк. — По понедельникам ваш день, Смит.
Смит кивнул.
— По вторникам я буду заниматься с Питером — по часу или что-то около того.
Питер кивнул.
— По средам я займусь с Джонсоном, Холцманом и Джимом — и на этом закончу.
Последние трое переглянулись.
— Остаток недели все должны оставить меня в полном покое, слышите? — потребовал Марк. — Хорошенького понемножку. Если вы не подчинитесь мне, никаких представлений не будет.
— А мы, может, заставим тебя представлять, — заявил Джонсон. Он переглянулся с остальными. — Ишь какой, нас пятеро против него одного. Нам ничего не стоит заставить его делать все, что мы захотим. Если будем действовать заодно, чего только не добьемся.
— Не будьте идиотами, — обратился Марк к другим мужланам.
— Дай договорить, — сказал Джонсон. — Он нам тут толкует, что он будет делать. Почему бы нам не растолковать ему! Нас ведь больше, не так ли? А он еще грозится не дать нам представлений. Ха! Позвольте мне запихнуть ему щепки под ногти, а еще, пожалуй, поджарить на раскаленном напильнике его пальчики, и тогда посмотрим, как он не будет представлять! Почему бы нам не получать представления каждый вечер, хотел бы я знать?
— Не слушайте его! — воскликнул Марк. — Он сумасшедший. Нельзя полагаться на него. Вы же знаете, что он сделает, верно? Он каждого из вас застанет врасплох и поубивает вас всех поодиночке. Да-да, он перебьет всех вас, чтобы остаться ему одному — он и я! Вот он какой!
Слушавшие его прищурились. Сначала на Марка, потом на Джонсона.
— Сейчас, — заметил Марк, — ни один из вас не верит никому другому. Совещание получилось дурацкое. Стоит одному из вас повернуться спиной к остальным, и он будет убит.
Я уверен, к концу недели все вы будете мертвы или в преддверии смерти.
Ледяной ветер свистал в зале из красного дерева. Зал потихоньку таял, снова превращаясь в пещеру. Марк устал шутить. Мраморный стол плюхнулся на пол, расплескался мелкими брызгами и испарился.
163 
